Зачем людям свобода, если они так и не научились соблюдать закон и правила человеческого общежития не из-под палки, а по совести? Просто чтобы заменить одну палку, советскую, на другую, европейскую?
На днях в лесопосадке на окраине дачного кооператива, в котором я живу, поймали людей, занимавшихся незаконной вырубкой леса. Они пилили деревья ночью (!) бензопилой (!), звуки которой разносились на все окрестности. Они по-хозяйски разделывали свежеспиленные стволы на метровки и аккуратно укладывали их в штабеля. Они приехали из другого села и работали, как заправские лесники, но только это были не лесники, а браконьеры. На них составили протокол об административном правонарушении и выписали штраф.
На следующий день на опушке другой близлежащей лесопосадки, прямо у обочины дороги, кто-то вывалил целую машину мусора. Среди каких-то тряпок и досок там были и пластик со стеклом, и даже использованные лампы дневного света – отходы, которые не разлагаются десятилетиями и наносят большой вред экологии. Этих правонарушителей не поймали и не наказали.
Наверняка, каждый может привести свои примеры подобных случаев незаконной вырубки или вывоза в лес мусора. Молдова теряет свои леса катастрофическими темпами. Прежде всего, это объясняют дороговизной энергоресурсов – природного газа, электро- и теплоэнергии, угля, тех же самых дров, – которая толкает людей на воровство. Но с мусором даже такого объяснения нет. Горы строительного мусора или пластика можно встретить не только в поле или на обочинах дорог, но и в глубине леса. Просто удивляешься, а как они вообще заехали туда на машине? И зачем? Чтобы не платить за вывоз мусора на легальную свалку?
В таких историях, кроме собственно правовой стороны дела – нарушается закон или нет, почему нарушается, как с этим бороться, – не менее важна сторона моральная и даже духовная, поскольку речь идет о совести, имеющей отношение к нравственности, и о свободе, важнейшей стороне самого человеческого духа.
Совесть – это такой душевный инструмент, с помощью которого человек определяет, что такое хорошо, а что такое плохо, и поступает соответствующим образом, по совести или вопреки ей. В последнем случае людям бывает стыдно. Но не всем. Те, кто незаконно вырубает леса или загаживает природу, наверняка, боятся наказания со стороны полиции или судов, но это все равно не останавливает их от занятия подобными делами, потому что им не стыдно.
Кроме того, что в таких случаях молчит совесть, эти люди верят в то, что могут позволить себе делать такие вещи еще и потому, что считают себя свободными так поступать. Закон и общественная мораль сами по себе, а те правила, которые они для себя устанавливают, – сами по себе. Оправданий для такого поведения можно придумать много: «все так делают», «если не я привезу этот лес к себе во двор, то все равно это сделает кто-то другой», «пусть власти организуют нормальные мусорные свалки», «они там наверху воруют миллиарды, а мне почему нельзя украсть на пару тысяч»?
И тут мы выходим на важный вопрос: а как вообще молдаване распорядились свободой, которая свалилась на них после развала СССР?
Как оказалось, эта свобода была использована для воровства и разрушения. Первое, что начали делать бывшие молдавские колхозники после того, как получили свободу от своих колхозов, – разворовали их имущество. В качестве памятников этой «деколлективизации» по сей день во многих местах можно увидеть железобетонные остовы бывших животноводческих ферм. Казалось бы, кому они мешали? Но нет, взяли и все развалили и разворовали.
От «прихватизации» 1990-х и программы «Пэмынт» (прозванной в народе «Мормынт») до «кражи миллиарда» и мутных схем в энергетике – вся история современной Молдовы во многом оказалась историей казнокрадства, коррупции, контрабанды, на фоне которых срубить в лесу пару кубометров древесины или вывалить в поле прицеп с битым кирпичом – детские шалости.
В моральном плане свобода обернулась полным нравственным релятивизмом, когда отменены все табу, не существует никаких признанных нравственных опор и авторитетов, каждый сам для себя решает, что такое хорошо и что такое плохо, и в результате свобода привела к разнузданности. В качестве ограничителей еще могут выступать какие-то законные рамки, но и они постоянно меняются и сдвигаются в сторону все большей вседозволенности.
Если взять «новую этику» современного Европейского Союза, то еще полвека назад многие из ее «новаций» в самой Европе считались неприемлемыми и незаконными. Сегодня вся ЛГБТ-повестка (гей-парады, однополые браки и т.п.), эвтаназия, ювенальная юстиция не просто законны, но и обязательны к исполнению в соответствии с законодательством ЕС и решением его судебных инстанций. В ряде европейских стран фактически узаконены педофилия и зоофилия. На очереди – инцест, некрофилия, каннибализм и прочие мерзости. Они к этому все равно придут и заставят Молдову, как государство-кандидат в члены ЕС, внедрять все это и у себя.
Все это тоже делается под знаком свободы – если человек свободен, если он сам устанавливает для себя правила, то что может помешать ему заниматься всем этим? Закон? Но чем права педофила отличаются от прав гея? Первые тоже добьются изменения закона в свою пользу, как это уже сделали до сих пор вторые. Молдаванам придется полной ложкой кушать всю эту «свободу», никуда они от такой евроинтеграции не денутся.
Наконец, о свободе в плане внешней политики. Провозглашая в 1991 году независимость, кишиневские политики открыто заявляли, что «это независимость от СССР, но не от Румынии». Такой подход сохраняется до сих пор, только место СССР заняли Россия, «Газпром», русские в целом, а вместо Румынии больше говорят об интеграции в ЕС.
Действующее правительство подняло планку этой разновидности свободы совсем высоко. В его программе говорится о «продвижении активной внешней политики, основанной на фундаментальных ценностях свободного мира», и о том, что Молдова будет развивать двусторонние отношения только с теми странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Ближнего Востока и Латинской Америки, с которыми «разделяет общие ценности и цели».
В представлении этого правительства, существует некий «свободный мир» со своими «фундаментальными ценностями». Какие страны входят в этот мир, кто их включил в этот список, на каком основании, в чем заключаются их ценности, кто и как их установил, непонятно, но в программе правительства об этом говорится. «Ты суслика видишь? – Нет. – И я не вижу. А он есть».
Как это правительство будет определять, разделяют ли с ним общие цели и ценности Китай, Индия, Азербайджан, Казахстан, Иран, Катар или Венесуэла с Мексикой? Или «вот тут разделяем» (получаем нефть от Катара или газ от Азербайджана), а «вот здесь не разделяем» (не одобряем шариатское право в Катаре или авторитарный, непроевропейский режим в Азербайджане)?
Во внешней политике вся эта демагогия про свободу доведена до полного абсурда, но власти с серьезными видом продолжают повторять свои нелепые установки и навязывают их всему населению методами, которые с политическими правами и свободами не имеют ничего общего.
Вернемся с геополитических высот на нашу грешную молдавскую землю. Недавно общался с одним приехавшим в гости домой представителем того, что у нас называют диаспорой. Конечно же, горячий поклонник нынешней власти, которая, даже если где-то ошибается, в целом, правильно делает, что «ведет нас в Европу», потому что «в Европе лучше». Этот гастарбайтер, который живет в Европе уже лет 10 и приехал домой на машине с номерами одной из стран ЕС, в один прекрасный день поставил свою машину на общую дорогу и начал мыть ее из шланга. Вода текла по улице, дорожное покрытие размывалось, на другие машины брызгала грязь.
«Ты у себя в Европе тоже так моешь машину на улице?». – «Нет, там этого делать нельзя, сразу штрафуют». – «А почему же ты тут это делаешь?». – «Так ведь это у нас, дома, в Молдове, здесь можно».
Человек 10 лет прожил в Европе, наверно, уже и себя считает истинным европейцем, голосует за проевропейские партии, но он так и не понял, что мыть машину из шланга на улице в Молдове тоже не следует. Он так и остался тем неотесанным мужланом, которым уезжал в цивилизованную Европу. Вся европейскость этого хама сводится к тому, чтобы хвастаться перед соседями крутой тачкой с еврономерами и агитировать на выборах за проевропейские партии. В остальном у себя дома он чувствует себя свободным человеком, который вправе делать что ему заблагорассудится, не обращая внимания на мнение и интересы окружающих.
И зачем же тогда, спрашивается, молдаванам свобода, если они так и не научились соблюдать закон и правила человеческого общежития не из-под палки, а по совести? Просто чтобы заменить одну палку, советскую, на другую, европейскую?
Дмитрий Чубашенко