Клоуны молдавской диктатуры

Почему деятели искусства и культурные организации так легко приспосабливаются к недемократическим режимам, так органично вписываются в политические структуры, противоположные и враждебные человеческому предназначению и Богом установленному порядку? Является ли для определенной категории творческих людей то, что произошло с искусством и культурой в фашистской Германии, большевистской России или чаушистской Румынии, неизбежной данью, нормой или все-таки из ряда вон выходящем положением вещей? Нужно ли нам по-прежнему бунтовать, противостоять или же после стольких интеллектуальных неудач следует, философски рассуждая, смириться с повторяющимися в истории жуткими фактами, такими, например, как согласие поэта Октавиана Гоги стать министром в фашистском правительстве Румынии или Григоре Виеру восхвалять в стихах Ленина?

В своем обращении в поддержку Майи Санду на старте избирательной кампании по выборам президента в сентябре этого года литераторша Ионела Хадыркэ заявила, что единственным президентом, которого она видит во главе страны, является всемирно известный политик из Рисипень, потому что «именно она сумела заставить нас гордиться каждым своим появлением на публике и каждым принятым решением». Странная и нелепая аргументация для персоны, ежедневная забота которой – сложный механизм человеческой души…

Ниже я перечислю результаты, к которым привело большинство решений, принятых Майей Санду за последние четыре года, решений, прямые эффекты которых положили основу и продолжают устанавливать в Республике Молдова диктатуру:

= правосудие захвачено под предлогом реформ в этой сфере; введена цензура, без судебного приговора закрыты 16 телеканалов и десятки информационных платформ; в полной мере использовалась дезинформация: послушные СМИ распространяли ложную или недостоверную информацию, чтобы ввести в заблуждение политических противников на протяжении всех лет правления Майи Санду; использовался саботаж, при прямом вмешательстве полиции и прокуратуры уничтожались материальные и финансовые ресурсы оппозиции; население подвергалось эмоциональному манипулированию, власть использовала страх, запугивание и другие негативные эмоции для дестабилизации и раскола электората;

= широко использовались стратегии психологической игры, искусственно создавая ситуации, в которых Майя Санду имитировала гораздо более широкую поддержку, чем на самом деле, своих действий со стороны ЕС, в частности тех, которые связаны с нарушением основных прав и свобод человека: права избирать и быть избранным, свободы слова, свободы собраний; режим продолжает прибегать к репрессиям, незаконно используя полицию, прокуратуру и судебные органы для преследования оппозиции, придумывая различные списки санкций, которые публикуют послушные СМИ, чтобы имитировать их легитимность и заручиться народной поддержкой; наконец, был создан ложный образ нынешнего правительства, образ лояльности народу и профессиональной компетентности, который не отражает действительности и вводит избирателей в заблуждение относительно способностей президента, правительства и мажоритарной фракции PAS в парламенте.

Именно эти последствия/решения имела в виду госпожа Хадыркэ? К этим результатам обращался исполнитель Вали Богян, когда на том же политическом мероприятии с пророческим видом уверял нас, что, голосуя за Майю Санду, голосует за светлое будущее детей? Были ли у певца и другие веские доводы, которые он не привел из чувства, может быть, смущения перед аудиторией?

Многие деятели искусства, некоторые из них «известные» или, по крайней мере, обладатели национальных премий или наград «за культурные заслуги», а то и «Haus der Kulturen der Weltcare», писатели и публицисты, которые, как и мы, живут в Молдове, внимательно следят за нашей политической жизнью и у которых, как и у нас, в жилах течет вроде та же теплая кровь, прямо или косвенно, до или после выборов, высказывались примерно в том же ключе. С невыносимым чувством унижения смотрелись сольные или коллективные выходы артистов театра, эстрадной или народной музыки и представителей других творческих направлений, которые соревновались друг с другом в публичном представлении посланий электоральной поддержки диктатора в юбке, напоминавших образцы художественной самодеятельности брежневской эпохи… Какова была цель десятков, а то и сотен сторонников Мельпомены? Выстоять или хотя бы выщипать перо из подвернувшейся «птицы счастья»?

Растление людей культуры нынешними правителями началось незадолго до прихода PAS к власти, с тех пор как Майя Санду робко призывала к протестам, создавая впечатление лидера оппозиции и излучая, казалось, новизну, оригинальность и даже некое политическое изящество. Все художники, певцы, актеры, режиссеры, поэты, прозаики и журналисты, которые продвигали ее, занимаясь политической бравадой на митингах или в прессе, все подхалимы, которые ликовали, когда она воссела в главное кресло власти, выстроились впоследствии в очередь во дворце, чтобы получить, согласно заслугам, свой выкуп, свои бонусы в виде пособий, премий, работенки и почестей.

Более того, в эту сельпошную игру неожиданно оказались втянуты даже люди с солидным культурным уровнем из других стран. Например, известный румынский писатель Мирча Кэртэреску оказался членом жюри мэрии Тимишоары, которое присудило Майе Санду премию «За европейские ценности» в конкурсе, в котором не было других кандидатов. В Национальный день чтения в Кишиневе президент Майя Санду подготовил для него достойный ответ, наградив поэта «Орденом почета» за «влияние на культуру и литературу». Зачем Кэртэреску понадобилась побрякушка с воображаемым барельефом Гарвардской дивы?

Какой социальный смысл, какой политический символ носят глубокие поклоны и шутовская акробатика молдавских деятелей культуры перед лицом авторитарного режима Майи Санду? В условиях диктатуры культура обычно становится важным инструментом популяризации господствующей идеологии и формирования общественного мнения. Авторитарные режимы используют искусство как инструмент пропаганды, что позволяет им установить «мегамашину культуры», чтобы помочь насадить желаемую политическую атмосферу. В таких условиях деятели культуры чувствуют необходимость приспосабливаться к требованиям власти, чтобы сохранить свои позиции и творческие возможности.

Нацистский режим поощрял «дегенеративное искусство», преследуя художников, не соответствующих расовым стандартам, таких как писатель Томас Манн, который критиковал режим и предпочел изгнание. Сталин ввел жесткую цензуру и жестокие репрессии против интеллектуалов, в том числе против писателей, бросавших вызов советской идеологии, таких как гениальный русский поэт Осип Мандельштам, который был утоплен надзирателями в сортире ГУЛАГа. Паул Гома – еще один яркий пример литературного инакомыслия. Он был арестован в 1977 году в социалистической Румынии за свою политическую деятельность и писания, критикующие режим. Гома активно выступал за права человека и участвовал в протестных движениях против режима Чаушеску, что и привело к его тюремному заключению.

Режим Майи Санду находится в процессе становления, это явление балканского пошиба и пока не требует безоговорочной адаптации к своим требованиям. В настоящее время сосуществование с диктатурой не является вопросом защиты от преследований, то есть дилеммой выживания, поэтому речь не идет о принудительном сотрудничестве. Писателей и артистов, которые более склонны к компромиссу, приглашают, а не заставляют сотрудничать с властями, и они пишут пропагандистскую литературу или поддерживают режим, участвуя в ток-шоу и различных политических мероприятиях, таких как упомянутое выше мероприятие с участием Хадыркэ, Богяна и прочих им подобных. «Жертвоприношение» делается не ради защиты человеческих или культурных ценностей, а в личных, карьерных и протекционистских целях, с одной стороны, и с целью прославления режима – с другой. Такое сотрудничество не является символом сопротивления или самопожертвования перед лицом угнетения, а несет на себе отпечаток подлости и насмешки.

В любом случае, если не положить этому конец, авторитарный режим по своим законам породит дуализм культурного поля: с одной стороны, будет официальная культура, поддерживаемая режимом, а с обратной стороны – другая, культура сопротивления. Это разделение уже произошло в нашей прессе, которая была расколота режимом на «хорошую» и «плохую», и которая сегодня функционирует как официальная – дворцовая и полуподпольная – в социальных сетях.  Некоторые творческие личности, еще несколько лет назад занимавшие более критическую позицию по отношению к власти, стали поддерживать режим. Пока еще находится место для маневра: некоторые могут использовать лояльность как способ стимулирования своих творческих возможностей, выражая свой протест в скрытых или эзоповых формах.

Парад подлости деятелей культуры продолжается. Недавно мы стали свидетелями вручения Национальной премии по литературе журналисту и драматургу Николае Негру. Нам неоткуда знать, были ли брошены в шредерную машину все протоколы заседаний, но анонимный источник (любой, кто пожелает усомниться в этой информации, имеет на это полное право) утверждает, что Консилиум Союза писателей Молдовы был вынужден скорректировать свое решение, изменив первоначального кандидата на премию после вмешательства известного ответственного лица, принимавшего решения от имени мягкой молдавской диктатуры. Когда я вижу, с каким рвением к славе и ревностью к еще не намазанному на шмат хлеба куску масла ждут литработники своей награды за плоды благодати, безвозмездно полученной с небес, я вспоминаю Кафку, который завещал своему благоразумному другу безжалостно сжечь свои гениальные рукописи. Похоже, что для некоторых молдавских щелкоперов настоящим абсурдом является именно отношение Кафки к писательству, а не стиль его произведений.

Вскоре (следите за новостями!) появятся новые театрализованные мероприятия по вручению наград за искренние акты лести со стороны «достойных творцов». Если на парламентских выборах в следующем году граждане не изменят политическую парадигму страны, а значит, и отношение великих интеллектуалов к власти, то вскоре мы можем оказаться в сталинско-чаушистской или даже фашистской Молдове, полной государственных лакеев с удостоверением деятелей культуры.   

Валерий Реницэ