Помимо всех прочих черт молдавских политиков есть у них еще одна особенность – пробуждение желания бороться с коррупцией только тогда, когда они или родственники покидают свои властные кресла.
Последние примеры, подтверждающие это правило, – два заявления, бывшего министра здравоохранения и супруги уволенного начальника личной охраны президента.
Алла Немеренко, после того как ее не включили в состав нового правительства, неожиданно прозрела и объявила, что родственные и дружеские связи в сочетании с отсутствием меритократии (в переводе с греческого – «власть достойных») и двойными стандартами – главные препятствия на пути развития страны.
«Я говорю это, полностью осознавая факты. А тех немногих, кто осмеливается бороться с этой гидрой, быстро смещают на обочину, и таких примеров воз и маленькая тележка», – посетовала экс-министр.
Зинаида Попа, порадовавшись за то, что ее супругу больше не надо «защищать чьи-то честь и достоинство» и «бороться со злом», тоже взгрустнула: «Я сожалею и грущу о будущем Республики Молдова, которое мрачно».
Не совсем ясно, о каком зле ведет речь супруга бывшего главного телохранителя президента, но его отставка произошла на фоне крушения финансовой пирамиды, в которую, как сообщала пресса, было вовлечено 50 тысяч человек, а объем «инвестированных» ими средств достигал 50 млн. евро. Ко всей этой схеме, опять же по сообщениям прессы, имели прямое отношение (по-простому – крышевали) правоохранительные структуры, включая службу президентской охраны.
Можно порадоваться тому, что у этих видных представительниц правящей партии (Попа возглавляет фракцию PAS в Кишиневском муниципальном совете) пробудилось желание разоблачать такое социальное зло, как коррупция. Было бы, конечно, лучше, если бы это случилось еще во время нахождения на госслужбе, но лучше поздно, чем никогда.
Об особенностях национальной борьбы с коррупцией красноречиво говорят и действия двух высокопоставленных представительниц действующей власти, одна из которых тоже уже бывшая чиновница.
Первая – сама президент Майя Санду. Двигаясь к вершинам власти во второй половине 2010-х годов, она вовсю раскручивала тему борьбы с коррупцией и позиционировала себя как честного человека, выступающего за очищение государства и общества от этой социальной язвы.
Став главой государства, Санду не может похвастаться успехами в борьбе с коррупцией. В Молдове не слышно ни о каких громких антикоррупционных делах. Расследование самого известной из таких афер – банковской «кражи миллиарда» – похоронено в сейфах прокуроров и судей. Нет ни одного примера того, чтобы в отношении какой-то «акулы коррупции» уголовное дело было бы доведено до реального тюремного заключения.
Вторая – Вероника Драгалин, которая, пока возглавляла Антикоррупционную прокуратуру, никак не будоражила общественность заявлениями, не говоря уже о конкретных действиях, о борьбе с «большой коррупцией». Покинув свой пост и вернувшись в Америку, откуда она и приехала в Молдову в командировку, Драгалин осмелела и тоже занялась разоблачительством. Махать после драки кулаками, тем более, из-за океана, нетрудно, но где же ты раньше была?
Одно из объяснений крайней вялости властей в борьбе с коррупцией состоит в том, что сама эта тема – своего рода инструмент, используемый Западом для смещения неугодных политиков и режимов в других странах. Когда надо поменять какого-то строптивого политика на своего, лояльного, тема коррупции и борьбы с ней раздувается так, что возбужденная публика больше ничего и не обсуждает.
Один из самых известных примеров такой борьбы в Румынии – деятельность прокурора Лауры Ковеси. Ее руками в Румынии были зачищены все политические силы, хоть мало-мальски сопротивлявшиеся засилью либерал-глобалистов, в частности, из Брюсселя. Когда же Ковеси возглавила уже антикоррупционную прокуратуру Европейского союза, она не спешит разоблачать злоупотребления в самом ЕС, такие, как история с закупкой антиковидных вакцин при участии главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен.
В соседней Украине одним из самых крупных коррупционных преступлений считалась деятельность Хантера Байдена, сына экс-президента США Джозефа Байдена. Пока папа-президент имел влияние на Киев, расследование этого дела блокировалось.
Зато при Трампе на Украине вовсю «разошлись» Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) и Специальная антикоррупционная прокуратура (САП), про которые говорят, что они чуть ли не напрямую подчиняются американскому ФБР. «Дело Миндича», которое раскручивают эти структуры, напрямую бьет по ближайшему окружение президента Владимира Зеленского. Насколько далеко зайдет вся эта борьба с коррупцией еще неизвестно, но что уже известно, так это то, что украинские топ-политики становятся намного послушнее, а некоторые даже готовы пойти на прямое сотрудничество с американскими правоохранительными органами.
В связи с этим Немеренко и Попе можно было бы посоветовать не проливать в социальных сетях крокодиловы слезы на тему слабой борьбы с коррупцией, а обратиться за помощью напрямую к Трампу, чтобы он создал и в Молдове что-то наподобие киевских НАБУ с САП. А еще лучше пообещать американцам заключить сделку со следствием (Трамп любит сделки) и рассказать ФБР все, что знаешь про коррупцию в Молдове. Учитывая самые теплые отношения руководства Молдовы с Байденом и Соросом, Трамп на такое предложение должен ответить положительно. Вот тогда в Молдове начнется настоящая борьба с коррупцией.
Пока же все выглядит, как в том фильме: «Ты суслика (коррупцию) видишь?». – «Нет». – «А он (она) есть».
Дмитрий Чубашенко