Тридцать два года назад, 2 сентября 1990 года, в Тирасполе прошел съезд депутатов всех уровней, на котором была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе СССР. После развала СССР в 1991 году в Тирасполе убрали из этого названия слова «советская социалистическая» и объявили о независимости региона от Республики Молдова, которая также провозгласила свою независимость от СССР.
В 1992 году в Приднестровье произошел вооруженный конфликт, в ходе которого погибли сотни людей. Конфликт был заморожен в результате подписания молдо-российского соглашения, по которому были созданы, и действуют до сих пор, Зона безопасности, Объединенная контрольная комиссия и молдо-приднестровско-российские миротворческие силы. К первоначальным переговорам в формате «3+2» (Молдова и Приднестровье – стороны конфликта, ОБСЕ, Россия и Украина – посредники) впоследствии добавились ЕС и США в качестве наблюдателей.
В 2003 году президент Владимир Воронин в последний момент отказался от проекта приднестровского урегулирования на основе федерализации («Меморандум Козака»), для подписания которого уже был объявлен визит в Кишинев президента России Владимира Путина.
В 2005 году парламент Молдовы принял закон об принципах урегулирования конфликта, по которому любые переговоры по политическому статусе региона могут быть начаты лишь после его демократизации, демилитаризации и декриминализации, что предполагает полный вывод российских войск и вооружений, замену действующей миротворческой операции на международную полицейскую миссию под эгидой ОБСЕ и перевод всех структур власти Приднестровья в общую молдавскую юрисдикцию.
В 2006 году в Приднестровье прошел референдум, в ходе которого 97 % его участников проголосовали за присоединение региона к России.
На протяжении последующих 15 лет в ситуации вокруг Приднестровья ничего не менялось. На дипломатический туризм в виде пустых встреч в формате «5+2» никто уже не обращал внимания.
Но в этом году все снова пришло в движение в связи с вооруженным конфликтом в соседней Украине. Западные, украинские и российские эксперты заговорили о возможном продвижении российских сил до Днестра и Дуная. В Киеве и Кишиневе высказывают опасения, что Россия может использовать Приднестровье для нападения на Украину с тыла и для дестабилизации Молдовы.
Но никто по-прежнему не пытается по-настоящему понять, а что же вообще это за регион такой – Приднестровье? Чья это земля? Как существовать дальше проживающим там людям? Будет ли конфликт и дальше пребывать в замороженном состоянии или его разморозят? Каковы перспективы самопровозглашенной и непризнанной Приднестровской республики?
Политики в Кишиневе всегда относились в Приднестровью, как к чемодану без ручки — нести тяжело, а выбросить жалко. Те, кто обвинял «имперский центр» в СССР в притеснении союзных республик, после того, как эти республики сами стали независимыми государствами, вели себя по отношению к их регионам точно так же, как когда-то, в их представлении, Москва вела себя в отношении национальных окраин.
Румынские унионисты, которые задавали тон в политической жизни Молдовы в первые годы после провозглашения независимости, открыто говорили, что Приднестровье только мешает воссоединению Бессарабии с Румынией. Как показала история с отказом Воронина от «Меморандума Козака», ни один молдавский политик не согласен на то, чтобы дать регионам широкую самостоятельность, особенно, если это дает повод говорить о «федерализации» — само упоминание этого слова стало табу. Настоящей причиной отказа Воронина от подписания «Меморандума Козака» было не то, что Россия не согласовала этот план с Западом — по словам молдавского президента, Москва обещала это сделать, но не сделала, — а то, что Воронин просто испугался, понял, что зашел слишком далеко, и не смог взять на себя ответственность.
С появлением в начале нулевых такого феномена, как «европейская интеграция», тезис о том, что «Приднестровье мешает унире», трансформировался в нарратив, согласно которому «Приднестровье мешает евроинтеграции». Молдова, говорят кишиневские политики и эксперты, не может одновременно проводить и европейскую интеграцию, то есть двигаться в Европейский Союз, и реинтеграцию, то есть воссоединяться с Приднестровьем. Это совершенно логичная позиция — нельзя сидеть на шпагате, да еще и двигаться одновременно в противоположные стороны. Базовая теория всех кишиневских властей в последние 20 лет заключалась в том, что правый берег, через евроинтеграцию, должен стать настолько привлекательным для левого берега, что приднестровцы сами начнут переплывать Днестр под звуки «Оды к радости» и с криками «Vrem in Europa!».
Главной задачей всех вице-премьеров по реинтеграции, в условиях, когда этой самой реинтеграции в действительности не существует, остается имитация околопереговорного процесса, смысл которого заключается именно в том, чтобы не решать приднестровский вопрос. Толочь воду в ступе. Ждать у моря погоды. Тянуть резину. Переливать из пустого в порожнее. Подпрыгивать на месте. Одним словом — валять дурака и тянуть время. Делать вид, что жмешь педали, крутишь руль, но никуда не ехать — в этом и заключается миссия вице-премьеров по реинтеграции и других чиновников, занятых приднестровским вопросом. У них это отлично получается.
Суть идеальных отношений с Россией, какими они представляются кишиневской проевропейской власти, заключаются в том, что Россия не должна мешать Молдове двигаться в Европу. Частью этих отношений видится и статус-кво вокруг Приднестровья. В последнее время стоять в такой раскоряченной позиции на перекрестке становится все труднее, но они стараются.
Так чья же это земля — Приднестровье? Формально, по международному праву — это территория Республики Молдова, но фактически она кишиневскими властями не контролируется. Молдавские политики считают тираспольских коллег самозванцами и узурпаторами, которые занимаются всяческими махинациями в своей серой зоне. Но при этом Кишинев продолжает поставлять в долг на левый берег российский природный газ и покупать в Приднестровье электроэнергию, а тираспольский футбольный клуб «Шериф» под молдавским флагом выигрывает у европейских грандов в международных кубках.
В последние месяцы наблюдается такое явление, как массовая покупка и аренда жителями правого берега жилья на левом берегу с единственной целью — согреться и перезимовать. Дело в том, что в Приднестровье тариф на газ установлен на уровне 1 (одного) лея за 1 кубический метр по сравнению с 23 леями на правом берегу. Пока политики в Кишиневе ждут, когда приднестровцы начнут переплывать Днестр, чтобы воспользоваться плодами евроинтеграции, сами бессарабцы начали переходить Днестр в обратном направлении просто для того, чтобы выжить.
Из четырех «замороженных» конфликтов, которые образовались на территории бывшего Советского Союза после его распада — абхазского, южноосетинского, нагорно-карабахского и приднестровского — первые три тем или иным способом «урегулированы». Мы живем в такие времена, когда самые драматические события случаются самым неожиданным образом. Каток Истории — он такой. В какой-то момент, который может наступить гораздо раньше, чем кому-то кажется или хочется, так же незаметно и к нам, молдаванам, может подкрасться и «приднестровское урегулирование».
Возможны несколько вариантов «закрытия» приднестровского конфликта.
Теоретически, возможно юридическое и реальное воссоединение двух берегов Днестра в некоем новом Молдавском государстве. Но сегодня такой вариант выглядит совсем теоретическим.
Возможен вариант, когда какие-то куски бывшей Бессарабии все-таки присоединят к Румынии, и тем самым, поскольку Румыния — это страна-член и ЕС, и НАТО, — произойдет реальная евроатлантическая интеграция бывшей Республики Молдова. Некоторые политики и эксперты в Бухаресте, обосновывая такой вариант, даже предлагают произвести обмен населением между правым и левым берегами Днестра. По сути, этническую чистку.
Если Республика Молдова исчезнет, как государство и субъект международного права, у Приднестровья появляются несколько вариантов дальнейшего существования. Первый: оставаться независимым. Второе: войти в состав России. Третий: войти в состав Украины. Не секрет, что в Киеве немало желающих включить Приднестровье в состав Украины, мотивируя это тем, что в регионе проживает много украинцев, и вообще, когда-то Левобережье уже был частью Украины под названием «Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика».
В конечном счете, Приднестровье все равно будет оставаться землей тех, кто на ней проживает. Но в какой государственно-правовой форме это произойдет, одному Богу известно.
Дмитрий Чубашенко