В Молдове у власти уже четвертое поколение антисоветчиков, но все крутится по тому же самому кругу закрытости, секретомании и безответственности. Политики повесили на себя таблички «евроинтеграторы», а на деле остались теми, кого они сами называли «кондовыми совками».
В последнее время свои посты покинули председатель Конституционного суда, председатель юридической комиссии парламента, глава министерства иностранных дел и европейской интеграции. Объединяет все эти отставки то, что никто из этих высокопоставленных чиновников не удосужился объяснить общественности реальные мотивы своего решения.
Эти люди наверняка считают себя серьезными политическими деятелями, но поступили они крайне несерьезно – как будто просто вышли из сельского клуба, потому что им не понравился фильм, который там показывали.
Не будем называть этих чиновников по имени. Не имеет значения, как их зовут, важно, что все они представляли государственную власть, но повели себя не по-государственному, а как-то совсем несерьезно, инфантильно.
Председатель КС вообще не удосужился сказать хоть что-то про свою отставку. Просто взял и ушел, хотя эта должность по своему месту в конституционной табели о рангах стоит на одном уровне с президентом, председателем парламента и премьер-министром. Вы можете представить, чтобы глава КС Франции или той же Румынии просто так ушел со своего поста, ничего не объяснив общественности? Это невозможно себе представить. А в Молдове только так все и происходит.
Ушедшая в отставку глава парламентской комиссии считалась автором концепции реформы юстиции. По факту реализации этой концепции юстиция, которая и раньше функционировала плохо, оказалась в полном тупике и перестала работать окончательно и бесповоротно. И что говорит этот депутат о своем уходе? Оказывается, она хочет уделять больше времени детям и семье. Как умилительно! А рассказать об итогах «реформы юстиции», объяснить, что вообще происходит в судах и прокуратурах, она не хочет? Нет, не хочет.
Глава внешнеполитического ведомства объяснил свою отставку тем, что он достиг поставленных перед собой целей и теперь ему «нужна пауза». Президент назвала его «лучшим министром иностранных дел» и наградила высшим государственным орденом. Но если он лучший, то почему ушел? Обещание ЕС начать переговоры о приеме в свои ряды Молдовы – это только начало длительного евроинтеграционного пути. Почему же «самый лучший министр» решил соскочить с этой колеи? Или он, как человек, который изнутри знает все тонкости брюссельской бюрократии, хорошо понимает, что эти переговоры превратятся в бесконечный процесс, по ходу которого нечем будет хвастаться? Решил уйти на пике популярности, пока мыльный пузырь евроинтеграции не лопнул?
Впрочем, завесу тайны над отставкой этого министра приоткрыл его коллега – депутат из правящей коалиции: «Он (имярек) каждую неделю летал в Париж к семье, это дорого и утомительно». Вот это уже похоже хоть на какое-то объяснение отставки: иностранец приехал в командировку в Кишинев, его хватило на два с половиной года, и он решил вернуться в Париж, оставив молдаван с предвыборным обещанием «Построим Европу дома!». Когда еще в Молдове «построят Европу», никто не знает, а жить красиво с семьей в Париже хочется уже сегодня – жизнь-то, она одна, зачем жертвовать ею на «обустройство» своей малой родины, если можно жить припеваючи на всем готовеньком «в Европе».
Но если бы существовал приз в номинации «самая смешная отставка», то его получил бы еще один министр, который покинул свой пост через два месяца после назначения, мотивировав свой шаг тем, что «жена на сносях». Когда принимал присягу, не догадывался, а тут глаза открылись.
Никак не объяснять людям свои решения и поступки – это характерная черта молдавских политиков. Справедливости ради надо отметить, что она присуща не только тем, кто находится у власти, но и оппозиционерам. Ни одни, ни вторые не считали нужным объяснить, почему они не подписали важный документ по Приднестровью, или почему заключали политические альянсы и делили руководящие должности с олигархами, или почему сливали протесты против «захваченного государства», или как заключали «договорняки» на выборах.
Такое поведение объясняется общим селянским менталитетом, деревенской культурой: мы ведем себя, как на посиделках в селе, делаем, что хотим, и ни перед кем ни за что не оправдываемся. В условиях, когда молдавская политика (может, не только молдавская) устроена по известному «принципу курятника» (нагадь на нижнего – толкай и плюй на ближнего – следи, чтобы на тебя не нагадили сверху), зачем объяснять свои действия каким-то «цыплятам»-избирателям?
Возможно, кишиневские чиновники, уходящие в отставку, разъясняют ее реальные причины в посольствах западных «партнеров по развитию», но делается это в закрытом режиме, не для граждан самой Молдовы. Если это так, просьба к этим посольствам: передавайте и нам содержимое дипломатических депеш об отчетах этих молдавских политиков перед вами.
Пошло уже четвертое десятилетие, на протяжении которых западные правительства и фонды выделяют десятки миллионов долларов на продвижение в Молдове принципов «открытого общества», «публичной политики», «транспарентности и инклюзивности». Но анонимные, без объяснений реальных причин отставки наших чиновников, их нежелание объяснять свои действия местному населению показывают, что все это не работает – не в коня корм.
Перед старшими внешними «партнерами» – сплошное низкопоклонство, но в отношении собственных граждан – высокомерие, безответственность, несерьезность. Если и есть открытость, то только перед иностранцами, а для местных – только наглость, политическая невоспитанность, бескультурье.
Кстати, все эти теории «открытого общества» и «публичной политики» изначально внедрялись в качестве альтернативы советским «секретомании» и «тоталитаризму». Антисоветчики громче всех кричали о неприемлемости старой «закрытости», заверяли, что они не такие, и обещали новую «открытость».
В Молдове у власти уже четвертое поколение антисоветчиков, но все крутится по тому же самому кругу закрытости, секретомании и безответственности. Политики повесили на себя таблички «евроинтеграторы», а на деле остались теми, кого они сами называли «кондовыми совками».
Дмитрий Чубашенко