В сложные времена нам особенно важно узнать мнение достойных людей, честных и порядочных. Они сохраняют в людях веру в справедливость, в то, что все еще будет хорошо, как бы плохо ни было сейчас. Наш собеседник – литератор и журналист Валериу Реницэ.
– Господин Реницэ, это наше интервью проходит в детском городском центре технического творчества, директор которого любезно предоставил нам свое помещение. Потому что нам с вами негде было больше встретиться, кроме парка. Как так получилось, что в самом центре столицы находится «Дом печати», в котором больше нет ни самой прессы, ни Союза журналистов? Сегодня в «Доме печати» арендуют кабинеты все, кто угодно – адвокаты, сектанты, логопеды, турагенты, переводчики и прочие представители частного бизнеса, но только не журналисты. Как так получилось, что то, что строилось для прессы – еще в тоталитарные, как сейчас говорят, советские годы, оказалось нам недоступным при демократии и свободе? Как мы остались без своего родного дома?
– Это наша вина, что мы не смогли собраться и создать свой синдикат, или свой настоящий Союз журналистов. Сейчас очень много организаций, которые якобы занимаются защитой наших прав, но на самом деле все они отрабатывают грантовые деньги. А ведь у нас был шанс объединиться, но делать это было нужно до того, как нас разбили по разным лагерям. После 1994 года, когда ушли политики, еще дорожившие нашими ценностями, я назвал бы их не коммунистами, а консерваторами, мы не могли уже этого сделать. Кого-то заманили идеологически, кого-то просто купили. Политики разделили рынок медиа на своих сторонников и противников. И наша огромная вина в том, что мы не стали противиться этому.
А потом с молдавскими медиа и вовсе перестали церемониться и стали подходить к журналистам с критериями публичного дома. Мало кто этому сопротивлялся. И хотя и сегодня есть те, кто, дорожа свободой журналиста, пытается писать честно и открыто, у них весьма ограниченное число читателей и телезрителей.
Если у тебя нет мощного, современного СМИ – тебя не услышат. А все сильные и независимые молдавские СМИ давно уже захвачены, в том числе государством. Оно окончательно подмяло под себя рынок местных медиа. А тех, кого так и не смогли захватить, просто закрыли.
Я думаю, что наша вина в том, что мы, как коллектив – сдались. Почему так случилось? Об этом можно говорить долго.
– Валерий, скажите, какова ваша реакция на последние события в стране? Они поражают, удивляют, возмущают или вы уже махнули на все, что происходит в Молдове, рукой?
– Если честно: я страдаю из-за того, что сейчас происходит. И если называть вещи своими именами, думаю, что все мы сейчас присутствуем при гибели Молдовы. Я не передергиваю и не преувеличиваю. То, что сейчас творится, – гибель Молдовы.
Беда в том, что очень многие наши граждане, молдаване, отказываются причислять себя к молдавскому народу. Мы больше не боремся за свои национальные идеалы. Когда-то великий Ион Друцэ сказал: «Когда загорится наша колокольня, никто и не заметит». Так и случилось! В прошлом году президент подписала закон о признании государственным языком республики – румынского. И общественность никак не протестовала против уничтожения молдавского языка.
Я не понимаю этого молчания. Убийство языка – это убийство народа. Пусть говорят, что молдавский язык, по любому, сохранится – под прикрытием румынского – но это неправда. Тем более, что, я думаю, и сама Румыния в ближайшие 50-100 лет исчезнет в этом европейском котле. И где мы будем тогда? Где будет наша Молдова и молдаване? Почему мы так легко дали себя убить?
Я думаю, что именно это – главный вопрос современности. Возможно, что всех тех, кто еще остался на стороне Молдовы, молдаван – нашего этноса, на стороне граждан Молдовы, которые хотят сохранить государство Молдова – еще много. Но вот только тех, кто на деле борется за Молдову – совсем мало. Против них – сильные игроки, у которых в руках власть и деньги. И это они будут виновны, если Молдова исчезнет с политической карты мира.
Думаю, что нам остались считанные годы… Если мы не найдем в себе силы сопротивляться – мы исчезнем.
– Господин Реницэ, в самые сложные времена обыватели во всем мире смотрят на интеллигенцию и представителей культуры. Недаром горьковская фраза «С кем вы, мастера культуры?» стала уже крылатой. А на кого могут равняться молдаване? Хотя, хочу уточнить: мы все, те, кто живут здесь и сейчас – молдаване, по большому счету, ведь мы – граждане Молдовы!
– И у нас есть свои религиозные мудрецы, поэты, писатели и мыслители, известные и уважаемые люди. Я назову лишь Иона Друцэ, нашего великого современника, недавно ушедшего из жизни. А сам Друцэ признавался при жизни, что учился всему у нашего классика – Иона Крянгэ. Оба они – гении и пророки наши.
Ион Крянгэ был убежденным молдавским сепаратистом. Он достаточно жестко относился к объединению с Румынией. И мечтал о независимой Молдове. Вместе с молдавским митрополитом он участвовал в антиунионистском восстании 1866 года в Яссах. Тогда сотни людей вышли на мирный протест, выразив несогласие с прошедшим в 1859 году объединением Молдавского и Валашского княжеств. Они требовали вернуть Молдавскому княжеству независимость. Колонну протестующих возглавляли священники, за которыми шли представители интеллигенции и простые молдаване. Протестующие несли кресты и скандировали: «Jos Unirea!», «Jos Prinţul străin!», «Traiască Moldova!». Однако этот мирный марш за справедливость был жестоко подавлен армией. Десятки участников погибли, сотни – арестованы, многие – ранены, в том числе митрополит. Его спас и спрятал Ион Крянгэ.
Кстати, участие в сепаратистском движении дорого обошлось самому Крянгэ. Писатель был подвергнут остракизму и уволен из школы. Я считаю: то время было чем-то похоже на наше. Только, в отличие от нас, те молдаване – яростно сопротивлялись. Рядом с Ионом Крянгэ были и другие молдавские писатели, которых я называю сепаратистами. Когда мы говорим о нашем молдавском самосознании, это слово вполне приемлемо. И нам нужно равняться на Иона Крянгэ, и на Иона Друцэ, и на всех тех, кто был на их стороне.
Несколько лет назад, как говорят сейчас, при режиме Воронина, на этой основе пытались создать еще один Союз писателей Молдовы. В то время даже вышло несколько номеров журнала «Нистру». Новым творческим союзом руководили известный русский писатель Молдовы Николай Савостин и молдавский писатель Константин Мунтяну. К сожалению, оба уже ушли из жизни. Это была одна из последних попыток возродить и укрепить позиции молдовенизма, как говорят с иронией и даже со злостью наши политические оппоненты, считающие, что корни молдаван уходят не в древность, а в сталинизм. Они же утверждают, что у молдаван, приверженцев молдовенизма – комплекс неполноценности. На самом деле, мы – древний этнос. Наш философско-религиозный паспорт – баллада «Миорица», уникальный народный молдавский эпос – появился еще в 13 веке. Там о нас все сказано: молдаване – не румыны. Баллада «Миорица» ‒ высшее достижение молдавского народного творчества, является историческим свидетельством рождения этнического имени молдаван.
Отмечу, что, как литератор, я формировался и под влиянием румынской литературы. В те времена у нас была хорошая молдавская, румынская, русская литература. Я и сегодня с уважением отношусь к великим румынским писателям. Ценю в них все то хорошее, что они сделали для своей страны. Но я – молдаванин. И считаю, что мы, молдаване, даже при той отсталости, в которой мы живем сейчас, временно – самодостаточны, как народ. Я считаю: нам есть, на кого опереться. У нас есть гениальный Ион Крянгэ, великий Ион Друцэ и многие другие хорошие молдавские писатели.
Да, когда умер Ион Друцэ, было очень мало тех, кто решился открыто сказать хорошее слово о нем. Хотя это было уже проще сделать, чем при его жизни. Но, я знаю, есть немало творческих людей, понимающих его значение. Просто им страшно. Они бояться ответной реакции Союза писателей Молдовы, того, что там их больше не будут воспринимать как литераторов Молдовы.
По себе знаю: любые попытки наладить хорошие связи с русскими писателями, даже с теми, которые считаются молдовенистами, – отвергаются. Многие боятся именно этого – что они окажутся отвержденными. Думаю, что это малодушие еще аукнется нам и будет очень дорого стоить.
– Мы разговариваем с вами в день рождения поэта Григоре Виеру. Каким он вам запомнился? Кем он был больше – политиком или писателем?
– Однозначно: Григоре Виеру – писатель. Он состоялся как поэт, у него есть замечательные произведения. Кроме того, он создал хороший букварь, по которому до сих пор учатся молдавские дети – уже наши внуки. Но как политик он был не на молдавской стороне, к сожалению. Хотя из его произведений видно, что он настоящий молдаванин. Он все чувствовал так же, как и мы, молдовенисты. Поэтому я и говорю, что по своей восприимчивости и по своим чувствам – он был молдаванином.
Тогда многие молдавские писатели перешли на румынскую сторону. Возможно, среди них были и те, кто верили и до их пор верят в то, что они румыны. Разумеется, политическая конъюнктура тех событий диктовала их дальнейшие шаги. Советский Союз исчез, и вместе с ним пропали все льготы и выгоды, что давал Союз писателей СССР. А они были очень большими. Писатели, их сочинения в те времена имели огромные тиражи, им платили хорошие деньги за творчество. И вдруг вся эта райская жизнь канула в Лету. Нужно было выживать, искать для себя другой рынок. И самым близким, подходящим по языку – был румынский. Поэтому большинство молдавских писателей ринулись туда, пытаясь найти себя в новой жизни. Но это мало кому удалось, ведь там мало, кого ценят! И по сей день к нашим писателям там не всегда относятся в соответствии с литературными и творческими критериями. Чаще всего – речь идет совсем о другом.
– Неужели все так плохо, и вы не видите тот самый свет в конце туннеля?
– Я так открыто говорю о гибели Молдовы, потому что мы все видим, что творится. Но при этом я, конечно, надеюсь, что все еще можно остановить. Для этого нужно, чтобы появилась новая сила, которая бы открыто и самозабвенно боролась за молдавскую государственность. Если не будет этой истинно народной силы, представляющей молдавских граждан, всех нас, тех, кто выступают за государственность Молдовы и относят себя к молдавскому этносу, – тогда наши дни точно сочтены.
– А как же наша вера, ведь почти 99 процентов наших граждан считают себя православными людьми? Может, хоть вера поможет нам?
– Как ни печально, большинство православных верующих в Молдове – воскресные православные. И это в лучшем случае. Парадокс, но молдаване, считающие себя православными, чаще всего не ходят в церковь.
Я – не воцерковленный христианин. Но я верую в Бога и стараюсь ходить на службы в нашу сельскую церковь. Удивительно, но из трех тысяч сельчан на воскресную или праздничную службу приходят не более 50 человек. Все остальные – тоже считают себя христианами, но в церковь они не ходят. Но при этом уважают ритуалы и соблюдают традиции православной веры. Свадьба, кумэтрии, похороны – это святое для них.
Интересно, что сильнее всего соблюдаются похоронные обычаи. И они никогда от них не откажутся. Все это жестко заложено в молдаванах на генном уровне. Поэтому есть надежда, что все еще можно вернуть.
Хотя христианство сегодня подвергается разным сомнениям и гонениям, это одна из самых древних религиозных вер. Ведь, как бывает: и один человек может спасти всех.
Наша справка: Валериу Реницэ родился 11 июля 1959 года. Вот как он рассказывает о себе он сам:
Детство проходило в соседних Хоржешть, Минжир и Кэрпинень, поэтому все три села для меня одинаково родные. Долго искал, где и у кого можно чему-то научиться, но, к сожалению, своего «гуру» так и не нашел. Единственным источником твердых, специальных знаний стала библиотека. Поэтому к 35-ти годам за плечами были уже несколько курсов электрофизического, филологического молдавского, филологического латышского, а также журналистского факультетов. Есть неоконченный курс профтехучилища. Диплом один – журналиста. К 20-ти годам закончил карьеру профессионального футболиста. Два года советской армии стали для меня как тюрьмой, так и институтом спортивно-патриотического воспитания.
К сорока годам остепенился. Самой интересной работой была – военный репортер «Радио Свобода» во времена конфликта на Днестре (1992 г.), самой ответственной – пресс-секретарь президента (2003-2004 гг.), самой тяжелой – глава администрации села Суручень Яловенского района (1999-2003 гг).
Построил дом и стадион, посадил дерево, воспитываю троих детей, основал Агентство новостей «Баса-пресс» и футбольный клуб «Сфынтул Георге». Имеется, если это для кого-то важно, одна государственная и одна церковная награды.
Беседовала Лора Веверица