Путевые заметки о Москве молдавского священника. Окончание.
Начало: Университет Святого Тихона и дорога к Храму Василия Блаженного (I)
Вторая часть: Университет Святого Тихона и дорога к Храму Василия Блаженного (II)
В спальном районе Жулебино, мы обнаружили чистую квартиру, незаселенную на данный момент, как раз подходящую чтобы преклонить голову. С непривычки, нам, «сельским» кишинёвцам, было утомительно существовать в московском ритме. После почти бессонной ночи в скиту мы немного устали, но нам так и не удалось поспать, так как уже надо было ехать в жулебинский храм, на воскресное всенощное бдение.
Итак, в субботу вечером мы с отцом Николаем достигли, можно сказать, кульминации нашего московского путешествия, когда по просьбе и благословению отца-настоятеля Марка на вечерней службе вместе с ещё несколькими священниками мы три или четыре часа подряд исповедали жителей огромного квартала. Это стало хорошим испытанием, которое мы не забудем.
После службы нас вместе с остальными священниками пригласили на трапезу, в конце которой остались только мы с настоятелем отцом Марком, священником с воистину воинской выдержкой, отцом семерых детей, с которым у нас состоялась отдельная беседа. Пусть уставшие, но мы чувствовали себя прекрасно в обществе батюшки Марка, с которым с трудом расстались далеко за полночь.
В воскресенье в семь утра мы отслужили раннюю Литургию. Нам пришлось ещё исповедовать прихожан, но уже в меньшем количестве, чем накануне вечером. Я заметил, что прихожане здесь дисциплинированы, привыкли исповедоваться с вечера. После службы я обратил внимание на архитектурный ансамбль этих двух храмов, находящихся рядом друг с другом. В выходные и по праздникам служба проходит в большом храме в честь Сретения Господня, а в остальные дни (здесь служат каждый день) в деревянном храме в честь праведного Иоанна Кронштадтского, памятник которого, единственный в Москве, возведен напротив алтаря. В этом храме нам с отцом Николаем предстояло служить в среду, когда он таким образом захотел отпраздновать день рождения дочери.
После этого мы вернулись в нашу новую обитель. Отец Николай уехал повидаться с родственниками, а я, немного поспав, поехал на метро в книжный магазин, о котором уже писал выше, где загрузился религиозной литературой. Я был поражен обилием православных книг и вдобавок по вполне разумной цене (у нас, к сожалению, книжные магазины если и завозят русские книги, то в основном аморального содержания или сектантские). Обратил особое внимание на недавно выпущенную книгу известного протоиерея Олега Стеняева «Нескучная жизнь православного миссионера», которая читается на одном дыхании, особенно интересны главы о приезде батюшки в Молдову во времена приднестровского конфликта. На полках этого магазина я также заметил книгу для детей молдавского иеромонаха Саватия (Баштового) „Малый патерик”, переведенную на русский язык, и ещё три книги для детей румынского старца архимандрита Клеопы (Илие).
Так совпало, что как раз в это время в Россию приехал из Кишинёва на несколько дней и один мой знакомый, на какой-то свой педагогический семинар. Он и перехватил меня в книжном магазине, в котором я провёл пару часов, и мы отправились на вечернюю прогулку по центру Москвы. Остановились перекусить в «Вареничной»: красный борщ, плато с нарезкой разных видов сала, вареники с вишней.
Вернувшись домой довольно поздно (из центра города час на метро), заснул как убитый. На этом завершилась первая неделя нашего нахождения в России.
В понедельник мы с отцом Николаем поискали и нашли магазин церковной утвари московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, который нам рекомендовали знакомые священники. И впервые нам удалось посетить огромный патриарший Храм Христа Спасителя, одного из самых больших в православном мире. В его огромном пространстве я с ностальгией вспомнил о родной маленькой сельской церквушке в Долне.
Вторник мы посвятили поездке в Ново-Иерусалимский Монастырь, куда нас пригласил Виктор Жосу (главный редактор портала Traditia.md), который на тот момент тоже находился в Москве. Этот мужской монастырь, недавно отреставрированный, находится рядом с городком Истра, на реке Истра, у которой практически то же название, что и у нашего Дуная, который в древности назывался Истру (Истрос).
Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь был основан в 1656 году патриархом Никоном, который намеревался воспроизвести тут самые главные здания и святые места Палестины. В первую очередь иерусалимский Храм Гроба Господня. Отец Николай, который в отличии от меня побывал в паломничестве на Святой Земле, дал понять, что репродукция удалась. Весь монастырский ансамбль и особенно центральный храм выглядят очень внушительно. Купол со множеством окошек, расположенных в ангельском хороводе вокруг креста, выглядит как необычный цветок. Сам купол, если смотреть изнутри храма, находящийся над кувуклией (часовня Гроба Господня), пересекается многоуровневыми лучами света, которые будто бы тянут тебя вверх. Воспроизведена и Голгофа, и Камень помазания. Противоречивая фигура, некоторыми считается святым, патриарх Никон был похоронен в этом монастыре, хотя его гроб при вскрытии оказался пустым.
Услышав родную речь, нам навстречу вышел молдаванин, который много лет работает в этом монастыре. Я почувствовал, как от него исходит некий лазурный покой, покрывающий весь монастырь.
К вечеру мы вернулись в деревянную церковь в Жулебино, на вечернюю службу. В среду, в последний день перед отъездом, после Божественной литургии мы пошли на Красную Площадь с твёрдым намерением остановиться в храме Василия Блаженного. От станции метро „Китай-город” до этого храма минут пятнадцать ходьбы пешком по Варварке, одной из самых старых улиц Москвы, на которой мы встретили множество старинных церквей, одна красивее другой. Но у нас не было времени останавливаться около каждой из них, поэтому мы с отцом Николаем быстро дошли до самого конца улицы, где открывается вид на величественный архитектурный православный символ Москвы, к которому меня и направил перед отъездом мой сын.
Покровский собор или, как его ещё называют, храм Василия Блаженного возвышается с южной стороны Красной Площади на некоем островке-пьедестале, окружённом декоративным забором. Собор представляет собой на самом деле комплекс из одиннадцати храмов. Тот, что посвящён Василию Блаженному, и в котором находится его гроб, является на самом деле приделом к центральному Покровскому храму. История этого собора восходит к середине шестнадцатого века, к временам Ивана Грозного.
После того, как мы обошли собор вокруг, отец Николай меня покинул, я остался в одиночку исследовать храм. Находился я в нём почти четыре часа, до закрытия. Он находится под руководством Государственного исторического музея и Русской Православной Церкви. Службы тут проходят по воскресеньям и по праздничным дням, а в остальном храм работает как музей. Вход для священнослужителей бесплатный, поэтому я заплатил только за аудиогид, которым непременно хотел воспользоваться. Это такой аппарат с наушниками, который одеваешь на шею (он стоил мне 300 рублей, то есть примерно 50 молдавских леев).
Каждый предмет, стена, потолок, двери, роспись, не говоря уж о иконах и иконостасах храма – настоящие произведения искусства, редкой красоты. Скрупулёзность, с которой они выполнены, поражает. Удивительно, как пришло в голову большевикам в тридцатые годы говорить о разрушении этого храма (чего они, слава Богу, не сделали). Внешние стены переливаются множеством форм и цветов, цветные купола представляют собой характерный и, пожалуй, самый загадочный элемент здания, у которого, вероятно, нет аналога в мире. Я заметил, что купол над храмом Василия Блаженного покрыт красными шипами на зелёном фоне, расположенными в направлении против часовой стрелки, вокруг центра, которым является крест на верхушке (схематично это движение представляет собой древний символ, встречающийся повсюду в мире, символ свастики). Например, то же самое происходит с окнами двух башенок над пронаосом собора в монастыре Куртя-де-Арджеш в Румынии. Удивительным является и то, что на некоторых куполах Покровского собора, если смотреть изнутри, встречается этот же „поворотный” символ.
Вход в собор осуществляется через храм Василия Блаженного, который находится на первом этаже, и в котором находится рака святого. Аудиогид подробно рассказал мне историю каждого помещения и храма. Внутри также находится небольшой магазинчик сувениров и книг, где я накупил кое-что для детей.
Вообще, этот Собор, как и множество храмов, которые я повидал в Москве, напомнили мне чудесный рисунок юродивого Геронтия из Тисманы.
Конечно же, в центре Москва одна, на периферии другая, как, впрочем, и любой мегаполис. Город, который стал домом для многих мигрантов, продолжает строиться до бесконечности. 35-этажные дома на окраине просто пугают, так как я не понимаю, как можно жить на такой высоте и иметь, например, многодетную семью. Ещё я заметил тут очень высокий уровень технологичности, хотя представляю себе, что в каком-нибудь Токио дела могут быть и посерьёзней. Пока я был в Москве, уже тестировалось «распознавание лиц» для прохода в метро. Кроме того, я заметил, что повсюду, куда ни пойдёшь, – слишком тепло, то есть русские совсем не жадничают с отоплением. От наших друзей священников я узнал, что киловатт электроэнергии стоит у них примерно 75 наших банов, по сравнении с почти пятью леями, что у нас.
Из Собора я вышел как после космического путешествия. Так как у меня не оставалось много свободного времени, удалось немного пройтись по Красной площади. Зашёл в сувенирный магазин, находящийся прямо в Историческом музее. Я заметил тут в продаже много шоколадок с историческими зданиями на этикетках. Мне было удивительно увидеть, что на одной из них храм Василия Блаженного, например, был нарисован без крестов на верхушках куполов.
Потом я пошёл куда глаза глядят, пока не уткнулся взглядом в неудобное положение высеченного в камне господина, сидящего перед Российской государственной библиотекой (на фронтоне которой имя Ленина виднеется лучше всего). Захотелось подойти поближе, посмотреть, кто это. Но передумал, приятно удивлённый тем, что я его узнал. Он, Фёдор Михайлович, Божий человек, был моим последним эпизодом культурного пересечения – перед тем, как я вошел в родной дом, услышав с порога радостные крики: «Папа! Что ты нам привёз?!».
Тут я останавливаюсь, хотя были и другие интересные моменты, встретились и многие особенные места, которые я упустил из моего описания, чтобы сохранить их для устного рассказа.
Любое путешествие такого типа – на самом деле паломничество, путешествие внутрь себя, выход для более полного входа, отъезд для восполнения и возвращения домой. Светлая ностальгия прячет за собой небесную любовную тягу. А всё остальное не более, чем тишина.
Иерей Анатолий Журавель