Неправительственная организация, которая занимается продвижением ЛГБТ в Молдове, в том числе организует ежегодные гей-парады в Кишиневе, сообщила о проведении кампании «ЛГБТ-дети в вашей школе» под лозунгом «Борьба с ненавистью может быть веселой». Кампания проводится в сотрудничестве с другой НПО, занимающейся «информированием о правах детей», и финансируется правительством Нидерландов.
У многих эта новость вызвала возмущение, мол, как такое вообще возможно? Хотя на самом деле происходящее есть не что иное, как реализация курса Молдовы на европейскую интеграцию. В рамках этого курса подобные вещи не только возможны, но и обязательны.
Молдаване воспринимают евроинтеграцию, как набор неких социально-экономических «пряников» – безвизовый режим и возможность свободно путешествовать по шенгенской зоне, а если ты еще и обзавелся румынским паспортом (это сделали порядка миллиона молдаван), то ты вправе и легально работать в государствах ЕС. На фоне упадка и депрессии в самой Молдове уехать гастарбайтером в Европу – единственный доступный большинству молдаван социальный лифт. Нынешняя проевропейская власть в лице президента Майи Санду и ее Партии Действие и Солидарность (PAS) потому и добилась таких впечатляющих результатов на президентских и парламентских выборах, что обещала молдаванам «жизнь, как в Европе».
На оборотную сторону евроинтеграционной «монеты» – дехристианизацию, ЛГБТ, однополые браки, смену пола, ювенальную юстицию, русофобию – молдаване как-то не обращали внимание, «прагматично» рассчитывая, что они возьмут от Европы все хорошее, а плохое брать не будут. Это лукавая позиция. Хорошее и плохое из Европы идет одним общим потоком. Отделить одно от другого нельзя. Это не добровольный выбор чего-то одного с возможностью отказаться от другого – это навязываемое, политически и юридически, обязательство «кушать» все это в одном «пакете».
Остается только развести руками, когда люди одновременно и приветствуют ратификацию парламентом Молдовы так называемой Стамбульской конвенции, и в то же время возмущаются ЛГБТ-пропагандой в школах. Но ведь второе прямо вытекает из первого.
Статья 14 («Образование») Стамбульской конвенции – международного договора, который Молдова обязалась внедрять и исполнять, – гласит: «Стороны предпринимают, когда это целесообразно, необходимые шаги по включению педагогического материала по таким вопросам, как равенство между женщинами и мужчинами, нестереотипные гендерные роли, взаимное уважение, урегулирование конфликтов в межличностных отношениях без применения насилия, насилие по гендерному признаку в отношении женщин и право на личную неприкосновенность, адаптированного к развивающимся способностям обучающихся, в официальные учебные программы и на всех уровнях образования».
Когда НПО, продвигающие ЛГБТ, делают это уже и в школах, они пользуются правом, прописанным в международном договоре, который ратифицировал парламент и подписал президент Молдовы. Они делают это агрессивно и напористо при щедрой финансовой подпитке от западных правительств. То, что при этом родителей никто не спрашивает и нарушается право детей подобную пропаганду не видеть и не слышать, никого не волнует.
Стамбульская конвенция, через зафиксированное в ней понятие гендера, дает и право смены пола: «Гендерный» означает социально-закрепленные роли, поведение, деятельность и характеристики, которые определенное общество рассматривает как соответствующие женщинам и мужчинам». Понятие о мужчине и женщине, как о сотворенных Богом существах, да и просто биологический пол отменяются. Гендер – это «социально-закрепленная роль», которую каждый определяет для себя сам. Хочешь, называешь себя мужчиной, хочешь женщиной, хочешь, выбираешь еще из нескольких десятков других гендеров, хочешь, меняешь их хоть каждый год.
Проживающие в Европе молдаване, когда отдают в местные школы своих детей, очень удивляются тому, что их пяти-шестилетних мальчиков и девочек при зачислении в школу спрашивают: «Ты мальчик или ты девочка?». Наши соотечественники возмущаются – как так можно, разве и так не ясно, что вот это мальчик, а вот это девочка? Но возмущаются они молча, потому что задавать детям при приеме в школу такой вопрос – это законодательно закрепленная норма в соответствующих странах. Право на смену пола там признается с детства, если же родители выступают против этого права, то у них могут возникнуть большие проблемы, вплоть до того, что их лишат родительских прав.
Все эти новые европейские «ценности» и «нормы» будут еще настойчивее продвигаться и в Молдове, раз уж она ступила на путь евроинтеграции и даже получила статус кандидата в члены Европейского Союза. Кстати, в своей заявке на получение этого статуса правительство Молдовы очень четко записало, что намерено твердо придерживаться европейского законодательства в сфере продвижения прав ЛГБТ и в качестве подтверждения привело ратификацию той же самой Стамбульской конвенции.
Поэтому, когда генеральный примар Кишинева Ион Чебан, с одной стороны, объявляет, что создаваемая им партия выступает за европейскую интеграцию, а с другой стороны, отказывается подписывать разрешение на проведение в Кишиневе гей-парада, он рискует разорвать себе связки, растягиваясь в таком шпагате. Евроинтеграция означает внедрение в стране, претендующей на присоединение к ЕС, законодательства этого самого ЕС. Это законодательство гарантирует право на гей-парады, и, если ты за евроинтеграцию, ты, как столичный градоначальник, не имеешь права эти гей-парады не разрешать. Это тебе подтвердит мэр любой европейской столицы.
Помнится, накануне 2007 года, когда Румынию принимали в ЕС, священники Румынской Православной Церкви обещали «заново покрестить ставшую языческой Европу». Ничего у них не вышло.
Соблюдение прав ЛГБТ, вплоть до пропаганды таких «ценностей» в школах – это такое же обязательство страны-кандидата в члены ЕС, как и требование придерживаться общей внешней и оборонной политики и политики безопасности ЕС, в том числе санкционного режима, который вводится против других стран, например, России. Ты или принимаешь и исполняешь все эти обязательства целиком, или только делаешь вид, что занимаешься евроинтеграцией. Но в Брюсселе такие колебания не принимаются, тамошняя бюрократия все равно тебя сломает и заставит выполнять ее требования.
Нам, молдаванам, хотелось бы проскочить между струйками, как говорится, и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. И денег в Европе заработать, и детей в хороших европейских университетах выучить, креститься и венчаться в православных храмах, обзаводиться нанашами, финами и кумэтрами, но при этом как-то избежать всех этих неолиберально-нетрадиционных европейских ценностей. Но так не получится. Ты, конечно, можешь покрестить своего ребенка в молдавской церкви, но через несколько лет его все равно спросят в европейской школе: «Ты мальчик или ты девочка?».
Дмитрий Чубашенко