Мы беззаботно мчимся к пропасти, держа перед собой какой-нибудь экран. – Блез Паскаль
Свобода на деле оказывается контролем. – Бён-Чул Хан
Мне приснилась действительность. С каким же облегчением я проснулся! – Станислав Ежи Лец
„Будь всегда он-лайн!” – этот призыв часто встречается в рекламных компаниях операторов сотовой связи. А возможно ли это – быть всегда онлайн?
Многие учёные мужи размышляли на тему выхода в миг вечности (вечное настоящее), через „узкие врата”, выхода из бинарности мира, представленной в первую очередь условием времени, со своими парадоксальными прошлым и будущим. Ведь хотя мы и находимся неощутимо в настоящем, живём всё-таки в переплетении прошлого (которого уже нет) и будущего (которого ещё нет), то есть в мире воспоминаний и воображения. „Если бы мы исследовали свои мысли, мы бы их увидели постоянно занятыми прошлым и будущим.” (Б. Паскаль) То же самое выражает и одно восточное высказывание: „Прошлое и будущее – покровы скрывающие Бога.” А конец света подразумевает и конец времени (Апок. 10:6).
И всё-таки как понять, с символической точки зрения, этот (коллективный) призыв находиться как можно больше подключёнными к „виртуальной среде общения и информирования”?
Ещё в начале 1980-х годов французкий мыслитель Жан Бодрийар утверждал что „мы живём в пространстве где информации всё больше и больше, а смысла всё меньше и меньше”. Этот факт становится всё более очевидным именно сегодня, когда информация стала как вирус, и цель ее, на первый взгляд, просто поверхностно циркулировать, а не быть переработанной и глубинно усвоеной человеком. Это замыкает человеческий ум в сфере крайней поверхностности. Ведь познание и набор знаний не одно и то же. А, на второй взгляд, это анти-познание изменяет что-то в субьекте в соответствие с обьектом. Иначе говоря, то что ты ищешь, так же ищет тебя, или другими словами „бездна бездну призывает” (Пс. 41:9).
Глубина познания предполагает задержку внимания на обьекте познания, предполагает усилие или напряжение памяти и других умственных способностей. Не зря в средние века сумасшедшие люди назывались в народе „рассеяные умом”. Сегодня мы все находимся в почти интимном контакте с системой рассеивания ума и выбрасывания на неопределённую поверхность вещей. А то, что мы называем „клиповом мышлением”, не является шуткой.
„Избыток позитивности проявляется и как избыток стимулов, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономию внимания. Таким образом, восприятие дробится и рассыпается.” (Бён-Чул Хан, „Общество усталости”)
Можно заметить отмирание глубины мысли, эффект уравнивания нашей системы мышления с системой машины. Ключевой вопрос, который, как ни странно, мало кто себе задает, это: что происходит с нашим мышлением и сознанием, когда мы пребываем „всегда онлайн”? Конечно, в первую очередь что-то меняется внутри нас. Но в каком направлении?
Английское термин ”он-лайн” на самом деле означает „на линии”. Символично (и геометрически) говоря, линия на самом деле указывает уменьшение глубины, нивелирование, а в другом плане указавает и на определённую идеологию, то есть линия – точка зрения, или направление, маршрут, или пересечение двух точек зрения (человека и машины). Так и Фэйсбук, в переводе означает „книга образа” (или лица). Который, символично говоря, представляет и навязывает один единственный образ для всех своих пользователей, а фактическое подобие последует. Но об этом интересном аспекте поговорим в другой статье.
Похоже, что человек создал себе аппарат и систему которые упражняют его в неясном направлении, в амальгаме бинарности (хаосе). Упражнение, создающее привычку, которая уже приобрела естественность. Человек начал видеть мир через призму воспитания, полученного в виртуальном пространстве, в пространстве, которое является не только передатчиком, как может показаться на первый взгляд, но и самим воспитанием или, иначе говоря, – диктатурой психосоматической линии, коллективного характера.
Иеромонах Серафим (Роуз) говорил, что современный мир представляет собой смесь Гулага и Диснейлэнда. Об этом же говорил и Бодрийар, называя „виртуальную реальность” цифровым комбинезоном, надетым на наше мышление. Так же, говорил он, не могут прибывать одновременно искуственный и естественный интеллект, мир и его дубликат. Таким образом, мышление протезируется под видом искуственного интеллекта.
„Виртуальная реальность” – это на самом деле оксиморон, ведь виртуальность, чтобы стать реальной, должна реализоваться. То есть эта „реальность” ограничивает нас переживанием событий и состояний, которых на самом деле нет, они как бы существуют только в сфере возможностей, которые проявляются при определённых условиях. В общем – это образ, который ищет уподобления, и плоская подделка реальности и вселенной, которая предвосхищает заключение мира в без-образие.
Если для верующего человека пост предполагает воздержание и отказ, необходимые для концентрации на внутреннем и божественном (молитва), тогда то, что характеризует технологическую эпоху, должно нести с собой и технологический и информационный пост. То есть это не только пост для желудка, но в особенности пост для глаз, ушей и языка. Пробовали ли вы воздержаться от интернета (хотя бы) во время Великого Поста? Рекомендую.
Как говорил тот же Паскаль: „…Не в пространстве должен я искать своего достоинства, но в правильности мысли. Владение землями не даст мне никакого преимущества. В пространстве вселенная объемлет и поглащает меня, малую точку; мыслью я её объемлю.”
Или „…принятие и несение человеческого наследия делается не только теми кому удаётся быть услышанными, но и теми, кому удаётся остаться вменяемыми.” (Дж. Оруэлл)
Как бы то ни было, а любовь к Богу превосходит любую дуальность. И, в то же время, „Бог никогда бы не допустил зла, если бы не намеревался превратить его в добро.” (Блаженный Августин)
Иерей Aнатолий Журавель