Отношение к Церкви как к инструменту национальной идентичности, даже если ты не веришь в учение этой Церкви, довольно распространено и у нас: «Мы, молдаване, православные, потому что мы не католики, не мусульмане, не протестанты, не индуисты. А кто же мы еще?!».
Вечером 31 октября тысячи автомобилистов, пытавшихся выехать из Кишинева в северном направлении, не просто еле-еле двигались в уже привычной пятничной пробке, а в буквальном смысле слова стояли на месте. В пригороды столицы, до которых каких-то пять километров, люди добирались на машинах по два часа, хотя пешком за это же время можно было прогуляться туда и вернуться обратно.
Причиной транспортного коллапса послужило то, что поток машин и шедших пешком людей направлялся в сторону одного из торговых центров, на площади перед которым отмечался «праздник» Хеллоуина. Казалось, что все в городе сошли с ума, разрисовав свои лица, одев маски и стремясь погрузиться в атмосферу шабаша на многочисленных модных вечеринках. Временами казалось, что если сейчас на улицах появятся банды «джокеров» в своих кроваво-улыбающихся масках и начнут громить и поджигать все вокруг, то уже никто и не удивится – «это же праздник».
То, с какой скоростью и легкостью наши люди повелись на все эти новомодные свистопляски, удивляет. Раболепие и прислужничество, с которым внешне нормальные сограждане массово готовы все это перенимать, оправдывая себя тем, что они просто невинно развлекаются, иначе, как холуйством не назовешь. Участие в абсолютно языческом культе поклонения мертвым, воспевании ада никому из них не кажется неестественным. Для немалой части общества это уже такая новая «норма» – отмечаем все, что модно и прикольно, развлекаемся и «ловим кайф», главное, чтобы не было скучно.
Слово «Хеллоуин» созвучно английскому hell (ад) и русскому «холуй». Это не случайно –и то, и другое хорошо отражает характер этого «праздника».
«А чего вы, собственно, прицепились к людям? Мы живем в либеральном обществе, в котором индивидуальная свобода стоит на первом месте. Каждый сам себе судья, сам для себя определяет, что такое хорошо, а что такое плохо, и сам решает, какие праздники и как отмечать. Все сам», – скажет апологет постмодернистских нравов и морального релятивизма.
По-своему, если смотреть на мир с его либеральной колокольни, он был бы прав. Если бы не одно «но», которое заключается в том, что те же самые люди, которые участвуют в языческих плясках у костра, в ходе переписи населения на вопрос, какой религии они придерживаются, уверенно отвечают – православной.
Согласно данным последней переписи, 94,3 % населения Молдовы считают себя православными. Если это так, то почему же в Молдове происходит столько вещей, которые явно противоречат христианским заповедям и церковным догматам? Ведь очевидно, что участие в языческих камланиях, поклонении идолам или та же поддержка евроинтеграции, которая агрессивно навязывает «ценности», открыто попирающие традиционную, основанную на христианстве нравственность народа, – что все это не позволяет человеку быть по-настоящему православным. Но он это все равно делает, не видя в своем поведении ничего предосудительного, скорее всего, вообще не понимая, а в чем, собственно, здесь противоречие, и почему бы все это не смешать в общий «коктейль».
Видимо, для человека, который может пойти на крестины ребенка, а через несколько лет потащить этого же повзрослевшего ребенка поглазеть на «празднование» Хеллоуина, православие – не более, чем метка идентичности. Мол, мои предки были православными, вокруг меня все православные, значит, и я тоже должен быть таким. При этом упор делается больше на обряды, на то, что «полагается делать», на приметы, которые обязательно сопровождают тот или иной праздничный ритуал.
Портал azbuka.ru обращает внимание на то, что такая национально-понимаемая религия, как ни парадоксально это звучит, может вообще обходиться без Бога. В доказательство приводится пример французского политика начала прошлого века Шарля Морриса, который позиционировал себя в качестве «католика-атеиста». Этот деятель считал, что Бога нет, но зато католическая церковь очень важна для французской нации, ее следует всячески поддерживать, а в ее учении видеть цемент, скрепляющий народ. Мол, мы, французы, всегда отличались вольнодумством и отвергали любые авторитеты, но в то же время мы же всегда были и католиками. Зачем же нам отказываться от такого дуализма?
Подобное отношение к Церкви как к инструменту национальной идентичности, даже если ты не веришь в учение этой Церкви, довольно распространено и у нас: «Мы, молдаване, православные, потому что мы не католики, не мусульмане, не протестанты, не индуисты. А кто же мы еще?!».
В этом и кроется объяснение того, почему молдаване, практически поголовно называющие себя православными, могут одинаково легко и воду посвятить на Крещение, и на какой-нибудь языческий «праздник» сходить, и в гороскопы верить, и за евроинтеграцию на выборах проголосовать. Получается, мы – православные язычники.
Дмитрий Чубашенко