На днях в Кишиневе открылась еще одна выставка великого художника Дмитрия Пейчева. Молдова продолжает широко отмечать его 80-летие и 60-летие творчества. Вот и мы публикуем продолжение беседы с живописцем.
– Дмитрий Петрович, герой Достоевского сказал, что красота спасет мир. А как вы думаете, что спасет этот мир?
– Надо подумать, прежде чем ляпнуть какую-то глупость. Достоевский жил в то время, когда были великие предчувствия и страшные ожидания. Это он напророчил нам 1917-й – за сорок лет до того, как наступил этот «очаровательный» год.
Достоевский был членом Петрашевской группы и в 1849-м году был приговорен к смертной казни. И вдруг Господь распорядился по-другому. Казнь в последний момент, по приказу Николая I была заменена каторгой.
Думаю, на Достоевского серьезно повлиял его собственный смертный приговор и такое неожиданное спасение. Я уверен, что Достоевский тогда поклялся себе, что сделает что-то важное, раз Бог даровал ему жизнь.
Я не знаю, что он имел ввиду, когда говорил, что красота спасет мир. Если он имел ввиду мою живопись – это меняет дело. Но я вам скажу по секрету, что в России в ту эпоху творили великие живописцы. И были прекрасные женщины, которых эти художники воспевали.
Царское время было сложное, смутное. Разночинцы, народовольцы, революционеры… Все они хотели красоты, мечтали о равенстве и справедливости. У них у всех были прекрасные политические лозунги. Но как известно: благими намерениями вымощена дорога в ад. Говорят, что однажды революционеры даже пришли к Льву Толстому: «Мы хотим свергнуть царя, провести экспроприацию и раздать все награбленное бедным». Лев Толстой ответил им: «А где же вы найдете на Руси двух человек, которые сначала думают о народе, а потом уже о себе?».
Поэтому на ваш вопрос, спасет ли мир красота отвечу так: я полагаю, что на свете добрых людей больше, чем злых, и мое мнение – добрые люди однажды придут к какому-то верховному согласию. Наверное, это будут художники, артисты и другие умные, интеллигентные люди с творческим потенциалом. Но нам еще предстоит научиться, я исхожу из наших местных тенденций, поклоняться талантливым людям, беречь их, ценить, развивать, помогать этим редкостным талантам, которые есть у нас, в Молдове. Здесь живет много разных народов и среди них немало талантливых людей. К сожалению, мы до сих пор исповедуем старую систему.
Мое маленькое частное мнение: ее надо выкорчевывать, чтобы во главе угла стояли талантливые личности – художники, скульпторы, поэты, писатели. У нас всегда было много талантов: Лазарь Дубиновский, Клавдия Кобизева, Михаил Греку, чьи 20 полотен купила знаменитая Третьяковская галерея. Уже много лет я бьюсь, чтобы в Молдове появился его музей. Мне вот повезло: в Тараклии открыта галерея имени Дмитрия Пейчева. Поразительно, но под нее отдали целое двухэтажное здание, где расположились два больших выставочных зала.
– Чему удивляться? Пейчев давно стал национальным достоянием…
– Но какой нации? Да, слава Богу, что в Тараклии открыли галерею Пейчева. И это дань уважения всей нашей семье: маэстро Греку, его дочери Тамаре Михайловне Греку-Пейчевой, мне – его зятю, моей любимой, покойной уже теще – Эсфири Львовне Греку, которая много помогала мне, шлифовала меня. Это была удивительная женщина: она много читала, знала иностранные языки, к тому же была еще и талантливым керамистом.
Когда же у нас во власти появятся политики, которые будут думать не просто о нашем народе в целом, а о каждом отдельном жителе этой великой страны, которая называется Молдова? И неважно, кто перед ними будет – женщина, старик, дитё… Когда наши политики будут держать руку на пульсе молодых талантливых людей? Многие из них уехали на Запад и уже не вернутся, потому что их ценят там. И в этом смысле мы уступаем Европе. К сожалению. У нас растут прекрасные дети, но и они завтра-послезавтра уедут отсюда. И изредка будут наезжать домой – к маме или бабушке. Наша жизнь изменится к лучшему только тогда, когда мы наконец-то научимся ценить своих талантливых педагогов, художников, врачей, Богом поцелованных.
Я расскажу вам историю про свою ногу, которую должны были ампутировать. Точнее про хирурга, который ее спас. У меня начиналась гангрена и ничего другого кроме этой страшной операции меня не ждало. По приглашению моего старого друга мы с Тамарой Михайловной поехали в Израиль в надежде, что нам помогут там. Мы ездили по Израилю, я видел лучшие галереи и лучшие коллекции. Но того, за чем отправился в Землю Обетованную, – так и не получил.
Мы вернулись домой, и неожиданно я узнал о нашем местном, удивительном докторе. Зовут его Эдуард Леонидович Берназ. Он сосудистый хирург. Молодой и красивый, талантливый хирург от Бога. Он осмотрел мою ногу и сказал, что берется за лечение. Знаете, почему он взялся за меня? Он тогда так и сказал мне: «Я берусь, потому что это рискованное дело. А я люблю риск». Берназ рискнул и спас мою ногу. Это благодаря его таланту я открываю сегодня свои выставки и живу полноценной жизнью.
Кстати, Эдуард Берназ напомнил мне Михаила Греку. Маэстро тоже всегда рисковал: одной рукой – писал картины, а другой – дрался, защищался от врагов, недоброжелателей и завистников. А их у него было немало.
– Дмитрий Петрович, а как вы думаете, Бог существует?
– Вот это да – вопросик! Кто послал вас ко мне? Он и послал. Порой Он делает великие Свои дела с помощью якобы случайных людей. Это все предсказуемо. Бог всегда среди нас! Вся моя история жизни – это конкретный случай существования Бога. Вот и сейчас Господь пожелал, чтобы я жил.
Сейчас ко мне приходит много людей: и это – Бог среди нас. Когда-то многие из них были мне случайными знакомыми, но сегодня они все – мои близкие и родные мне люди.
– В вашей жизни случались чудеса?
– В нашей семье есть то ли быль, то ли легенда, то ли правда, то ли вымысел. Судите сами. Мой папа родился в 1921 году. В том же году родился и король Румынии Михай I. Когда началась война, он приказал не отправлять на фронт своих ровесников. В 1943-м году в нашем селе родилось сорок мальчиков, в их числе был и я. Вот так и появляются люди на свет Божий! Это было самое большое чудо в моей жизни!
– Счастье – это… что?
– Счастье – это такое неуловимое понятие. Когда оно пройдет, тогда понимаешь, что оно было!
Лора Веверица