Еще в сентябре 2019 года про Аллу Немеренко говорили, что она министр потерянного здоровья, бесполезного труда и антисоциальной защиты. Ее последние «инициативы» – упразднить Онкоинститут и реорганизовать «инфекционку», слив ее с дерматологической больницей вновь подтверждают недобрую репутацию госпожи Немеренко.
В итоге скандал вокруг инфекционной больницы «Тома Чорбэ» набирает обороты. Сначала появились протестные письма от медиков, работающих в больницах. И вот уже 12 декабря врачи «заразной» больницы вместе с коллегами-дерматологами вышли на пикет к зданию правительства. Они снова выразили свой горячий протест против «эпохального» предложения Немеренко. Люди понимают: оно означает фактическое закрытие медучреждения и выступают категорически против слияния этих двух медучреждений. Протестующие держали в руках плакаты: «Руки прочь от больницы им. Тома Чорбэ», «Реформы и оптимизация, а не ликвидация», «Не разрушайте того, что не вы строили, и что вам не принадлежит». Как и многие кишиневцы, врачи тоже считают, что истинная цель реорганизации медучреждений – приватизация дорогостоящего участка земли в центре столицы.
Больница «Тома Чорбэ» – специализированная инфекционная больница. И то, что ее предлагают фактически уничтожить – оптимизация здравоохранения в действии. По рецепту Майи Санду и госпожи Немеренко.
Вот как прокомментировала в Фейсбуке этот пикет сама глава минздрава. Она заявила, что ей «могло бы быть стыдно за марш против так называемой вымышленной приватизации земли инфекционной больницы имени Тома Чорбэ. Но мне однозначно очень стыдно за условия, в которых работает медицинский персонал этой больницы и условия, которые они предлагают пациентам». Она даже опубликовала несколько фотографий с текстовками. «На первой уже отремонтированный санитарный блок этой больницы (пожалуйста, посмотрите внимательно на кастрюлю и что на ней написано). Это все о современной медицине, которую, по заверениям профессоров, они там практикуют. Другие фотографии не публикую, они могут вас задеть. Путь к модернизации и переменам трудный, но не невозможный».
Вот так. Немеренко снова попыталась перевернуть всё с ног на голову. И подтвердила известный факт, который стал нашей главной бедой: даже, если как можно быстрее отправить это непрофессиональное правительство в отставку, заменить его будет некем. Вот и затягивают они петлю на нашей шее.
Кстати, это не первая попытка убить «инфекционку». Предыдущая была предпринята в 2016 году. Тогда общественности стало известно о планах министерства здравоохранения реформировать (а по сути тоже ликвидировать) республиканскую инфекционную больницу. Возмущение горожан, вылившееся в СМИ, тогда возымело свое действие. Вскоре информация о намерениях минздрава исчезла с его сайта.
В этот непростой момент слова поддержки всем врачам и сотрудникам кишиневской «инфекционки» адресуют многие известные люди: депутаты парламента, общественные деятели, писатели, художники, педагоги. При подготовке и этого материала мы вновь связались с представителями общественности, чтобы дать им возможность высказаться.
Итак, специально для нас ситуацию комментируют:
Евгений Богнибов, доктор архитектуры:
– Пока вижу сугубо коммерческую и недобросовестную заинтересованность данным участком в самом центре столицы, невероятная ценность которого привлекательнее, чем заботы о медицинских или финансовых направлениях. Архитектура данной больницы – весьма скромная, но это лишь говорит о здравости решения как социального, так и архитектурно-эстетического для Кишинёва того времени. И, тем не менее, повторю то, что уже сказал до этого. Ни одна власть самого разного толка и политической ориентации не предлагала ничего подобного, и это убивает.
Анна Харламенко, экс-председатель Народного собрания Гагаузии:
– Я разумный человек и хорошо понимаю цель таких манипуляций. Поэтому хорошо относиться к таким «прелестям» мне честь и совесть не позволяют. Но, насмотревшись на правительства в нашей стране, я поняла, что ничего в ней не изменится из-за моего, вашего или даже десятка наших интернет-взглядов. Власть развлекается, издевается, упражняется, управляется, экспериментирует, выдавливает, использует, паразитирует, сюда еще можно добавить много слов, прикрываясь экономией и заботой о народе. А народ… «мамалыга не взрывается», – кажется так сказал наш старейший политик. Много социальных объектов уже ликвидировали, вспомните, как со школами расправились. Ножницы правительства не затупились, они «стригут» и дальше…
Больница «Тома Чорбэ» известна всем в республике. Там чудесные медики спасли не одну жизнь. Низкий поклон им за самоотверженную работу. Но множество издержек в служении врачей человечеству в целом не притянут в их защиту массы. Поэтому жизнь утопающих – в их собственных руках. Желаю им выстоять! Если голос подадут и другие больницы, медицина всей страны, – может, чудо и случится. Забастовка врачей посерьёзнее, чем «выставка» тракторов у правительства.
А наши журналистские мнения для них уже — как смотр художественной самодеятельности… Но вы, однозначно молодцы, что всегда откликаетесь на подобные отвратности. Может, что и изменится. А давайте предложим объединить правительство с цирком. Этот гибрид уже давно вызрел – получит официальность, наконец-то.
Ирина Могилева, финансист:
– Инфекционную больницу нельзя смешивать с другими учреждениями. Да, ремонтировать необходимо. Может что-то грамотно реконструировать для увеличения возможностей. Но по многим причинам ее стоит оставить на старом месте. Иначе это выглядит, как желание завладеть хорошим участком земли в центре для коммерческих целей.
* * * * *
Конечно, целесообразно ли сохранять такую отдельную специализированную больницу, – нужно спрашивать у профессиональных врачей-инфекционистов. А они уже высказались однозначно: больницу трогать нельзя.
Да, все это так. Но у возникшей проблемы есть и другой аспект, выходящий за медицинские границы. Дело в том, что это старейшее лечебное учреждение нашей страны является еще и действующим памятником истории нашего города, и памятником одному из самых выдающихся людей Молдовы – Тому Феодосьевичу Чорбэ.
Собственно, к госпоже министру возникает несколько вопросов. Главный вопрос: знает ли госпожа Немеренко отечественную историю? Может быть, чиновница от медицины никогда не читала его биографию и просто не понимает, что он сделал для Бессарабии?
Напомним ей. Итак, Тома Чорбэ родился в Кишиневе в 1864 году в многодетной семье мелкого чиновника городской управы. Несмотря на то, что денег у семьи на образование первенцу не было, он все же смог выучиться. Помог бездетный, но богатый родственник и мальчика определили в мужскую гимназию.
Правда, после третьего класса будущего врача-инфекциониста могли исключить, потому что денег за учебу снова не было. И снова помог случай: купец-меценат Анастасий Чуфля завещал ежегодно отдавать четыре тысячи рублей в виде помощи бедным ученикам. Окончив гимназию, Т. Чорбэ поступил на медицинский факультет Киевского университета, где получил диплом первой степени.
Он возвращается в Кишинев и начинает работать сверхштатным ординатором психиатрического отделения Костюженской больницы.
Осенью 1884 года Кишинев накрыла эпидемия оспы. Депутаты городской думы решили открыть временную оспенную больницу. Прямо в обычном доме. Она имела всего 15 коек и управлялась единственным санитарным врачом И. Зефировым. После ликвидации эпидемии новую больницу сделали детской «инфекционкой». И только 21 октября 1891 года Кишиневская городская дума постановила учредить в ней общую «заразную» больницу на 25 коек. Лечил там и отвечал за всё – тот же единственный врач Зефиров. Целых девять лет она размещалась на съемных квартирах.
К моменту, когда Кишинев захлестнула эпидемия холеры, Т. Чорбэ был уже городским санитарным врачом. В 1893 году он купил в Варшаве две дезинфекционные камеры, оцепил город карантинными постами, добился в городской думе принятия ряда положений по борьбе с эпидемиями инфекционных болезней.
В 1896 года Т. Чорбэ возглавил допотопную кишиневскую «инфекционку», четко сознавая, что ему предстоит создать настоящую инфекционную больницу.
И городская дума, получив на неотложные нужды займ в полтора миллиона рублей, выделила на постройку больницы 32 тысячи. Ее проект был разработан Т. Чорбэ совместно с инженером М.Чекеруль-Кушем. Работы, начатые весной 1899 года, завершились уже осенью 1900 года. Новая больница фасадом на Александровскую улицу (нынешний бульвар «Штефана чел Маре») имела 25 коек, прачечную, маленькую кухню и морг.
И в ней Тома Чорбэ проработал до 1932 года. Кстати, когда открылась новая инфекционная больница, ее главный врач прожил в одном из больничных зданий 40 лет своей жизни – почти до самой своей смерти.
Летом 1904 года произошло расширение инфекционной лечебницы: губернская земская больница передала сюда целое отделение еще на 10 коек, бактериальный кабинет и дезинфекционную камеру.
В 1905 году, когда в Бессарабии вспыхнула чума, которая продолжалась три года, мест, чтобы принять как можно больше зараженных, не хватало. Тогда был построен еще один новый павильон, специальный барак для холерных больных, паровая дезинфекционная камера и квартира для врача. Со временем инфекционный стационар расширился с 25 до 200 коек. И если в 1905 году в больнице лечили 221 больного, то в 1908 – их было почти тысяча. Детище Томы Чорбы имело уже и собственную кухню, и аптеку.
Кстати, когда в 1905 году началась русско-японская война, бессарабское отделение Красного Креста попросило Т. Чорбэ возглавить военный госпиталь. И он отправился на Дальний Восток на полтора года. Под его началом было три доктора и 12 сестер милосердия. Этот госпиталь, дислоцировавшийся в Никольске-Усурийском, благодаря руководству Т. Чорбэ считался одним из самых образцовых в русской армии.
Тома Чорбэ – автор ряда работ о санитарном состоянии Кишинёва, о деятельности руководимой им инфекционной больницы и психиатрического отделения земской губернской больницы.
Слава о главном инфекционисте Бессарабии шагнула далеко за пределы губернии. Тома Чорбэ знали в Петербурге, ему делали достойные предложения, но он отказывался – считал, что нужен родной Бессарабии.
А еще Т. Чорбэ проверял на себе все заразные болезни, которые свирепствовали в то время. Благодаря именно его инициативам в Бессарабии было введено обязательное прививание населения от оспы и серотерапия против дифтерии.
Доктор Тома Чорба ушел из жизни в 1936 году. Он был похоронен на Центральном (Армянском) кладбище в Кишиневе. В 1964 году именем Томы Чорбы были названы улица Госпитальная и инфекционная клиническая больница, которую он создал. До наших дней сохранилась и могила великого инфекциониста. Вот только сейчас она находится в весьма плачевном состоянии.
Но вернемся в нашу действительность. На днях, 9 декабря министерство здравоохранения Румынии сообщило о двух случаях заражения дифтерией в Бухаресте. Это кажется невозможным, но дифтерия, которой в Румынии не было с 1989 года, вновь заявила о себе, вызвав обеспокоенность среди медицинских экспертов. Румынским врачам было рекомендовано немедленно сообщать о всех подозрительных случаях.
А про то, что тоже совсем рядом с нами – в воюющей Украине – тоже существует угроза вспышки дифтерии, кори и коклюша среди взрослых, регулярно пишут украинские СМИ. По данным ВОЗ, в последние пять лет на Украине наблюдается острая нехватка вакцин против дифтерии и кори. Выявление инфекции при этом осложняется тем, что в регионе просто не проводят необходимые для этого серологические исследования.
И еще один момент. Медики во всем мире давно бьют тревогу – люди все чаще заражаются инфекциями, устойчивыми к антибиотикам и остальным лекарствам. Увеличение случаев антибиотикорезистентности, по данным экспертов, уже привело к кризису, который требует срочных действий.
Господа молдавские министры! Здравый смысл иметь надо. Или вы считаете, что ваша главная задача состоит в том, чтобы держать население в состоянии непрерывного стресса и в зоне риска?
Лора Веверица
На изображении к публикации: Инфекционная больница им. Тома Чорбэ в Кишиневе на почтовой открытке 1917 года.
«Пережила Первую Мировую, Октябрьскую революцию, приход Румынии, уход Румынии, Вторую Мировую. Власти воцарялись и ниспровергались, по Кишиневу шли массовые бомбардировки и артиллерийские обстрелы, рушились империи и великие державы, двигались границы – эта больница видела всё. Она всё пережила, но никогда не прекращала лечить людей.
И только режим „хороших людей” – Санду и Немеренко – эта больница не переживет. Если ее кто-нибудь не защитит. И все творящиеся безобразия в медицине, образовании, экономике. науке и культуре происходят под флажками ЕС. Есть еще очарованные западными варварами и грабителями?» (открытка и текст позаимствованы в социальной сети Фейсбук у пользователя Любовь Любовь