Активизация деятельности раскольнической структуры «Бессарабская митрополия» и, в частности, ее участившиеся информационные атаки на каноническую Церковь в лице Митрополии Кишинева и всея Молдовы дали толчок к появлению целого ряда комментариев, которые в очередной раз обнажили бытующие в молдавском обществе заблуждения относительно положения дел в религиозной сфере.
Комментарии, выдержки из которых будут приведены ниже, принадлежат людям авторитетным, чьи слова имеют в обществе вес. Тем важнее понять, в чем заключается ошибочность их суждений, – чтобы в дальнейшем стараться подобных ошибок избегать.
Не стану называть ни портал, опубликовавший комментарии, ни тем более называть имена комментаторов, потому что, повторюсь, заблуждения эти являются типичными. Можно сказать, что сформировался некий набор клише или штампов, используемых при оценке у нас религиозной ситуации. В итоге, так как в основе оценок лежит непонимание сущности и миссии Церкви, читатель получает искаженную картину – и это при том, что у авторов комментариев, несомненно, присутствовали самые добрые намерения.
Ограничусь использованием нескольких цитат – постольку, поскольку в них содержаться формулировки этих самых штампов, – и дам к ним свои пояснения.
Итак:
- «Миссия Православной церкви заключается в укреплении молдавского общества».
На самом деле, если совсем кратко, миссия Церкви Христовой состоит в спасении душ ее членов, в подготовке их к вечной жизни, в которую христиане переходят после окончания своей временной земной жизни, и к их встрече там с Богом. И другой миссии у Церкви быть не может.
Разумеется, так как Церковь осуществляет свою деятельность в социуме, она в зависимости от существующих социальных условий может реализовывать и некоторые сопутствующие функции – благотворительную, воспитательную, миротворческую и пр. Если условия благоприятные. Если социальные условия неблагоприятны, то заниматься реализацией этих функций Церковь не сможет. Но заниматься спасением человеческих душ Церковь обязана в любых условиях, даже самых враждебных. Именно для этого ее и основал Господь наш Иисус Христос.
А укреплением молдавского общества, а заодно и молдавского государства хорошо бы заняться политическим партиям и так называемому civil society. Если уж говорить о миссиях, то именно в этом должна заключаться их миссия.
- «И Молдавская, и Бессарабская митрополии не должны разделять христиан, а должны объединять их во имя Христа. Обе митрополии имеют одинаковые ценности и служат одному Богу».
Для начала отделим зерна от плевел. С точки зрения секулярного или, как написано в Конституции Республики Молдова, светского государства обе названные организации имеют одинаковые права и равны перед законом. Но на этом равенство заканчивается. Потому что, как только мы пытаемся наложить секулярный подход на отношения внутри какой-либо религии, в нашем случае – православного христианства, тут же возникает путаница. Недаром сказано: «Богу-Богово, а кесарю-кесарево».
С точки зрения церковных законов, называемых канонами, «Бессарабская митрополия» не является Церковью. Данная организация возникла в 1992 году путем уклонения в раскол группы молдавских клириков, нарушивших священническую присягу и канонический порядок перехода из одной поместной Церкви в другую. Тот факт, что в конце того же года Румынский Патриархат решил, используя этих раскольников, «воссоздать» Бессарабскую митрополию (которая существовала в Днестровско-Прутском междуречье в 1928-1940 и в 1941-1944 гг.) каноничности этой псевдорелигиозной структуре не придал. Тем более, что сам акт «воссоздания» носил характер неканонического вмешательства во внутренние дела другой поместной Церкви, на чужую церковную территорию, где осуществляла свою деятельность Митрополия Кишинева и всея Молдовы. При этом были нарушены и каноны, запрещающие епископу одной епархии простирать свою власть на иную епархию, а митрополиту – простирать свою власть за пределы своей области.
По самой своей сути церковный раскол и означает разделение христиан. И по церковным законам путь к примирению может быть только один – принесение людьми, уклонившимися в раскол, покаяния за этот тяжкий грех, и возвращение их в единую святую соборную и апостольскую Церковь. Где все объединены во имя Христа и служат одному Богу. С религиозной точки зрения других путей нет.
- «Институциональный спор между Митрополией Кишинева и всея Молдовы и Митрополией Бессарабии является трудным и сложным, поскольку затрагивает как исторические и религиозные, так и политические, территориальные и национальные аспекты».
Любой раскол – это всегда рана на теле Церкви. О том, каким образом такие раны излечиваются, уже сказано выше. Представлять раскол в виде институционального спора, отягченного историческими, политическими, территориальными, национальными или иными аспектами, означает, во-первых, не прояснять, а, наоборот, еще более запутывать ситуацию.
И, во-вторых, означает оправдывать раскол, пытаться в глазах светской части общества легитимизировать грех, совершенный теми, кто эту рану нанес. Что не есть хорошо.
- «Конфликт между двумя митрополиями может привести к разделению православной общины в Молдове. Прихожане и духовенство могут быть вынуждены выбирать между двумя митрополиями, что может ослабить сплоченность и единство верующих, создать напряженность и конфликты внутри общины».
Так именно этого – ослабления сплоченности и создания напряженности – с самого начала и добивался у нас в Республике Молдова Румынский Патриархат, «воссоздавая» так называемую Бессарабскую митрополию. Разделение из плоскостей политической (на сторонников и противников объединения с Румынией) и этнической (переводом молдаван в румын без согласия первых) было перенесено в религиозную плоскость. Где, руководствуясь идеологией румынизма, наши запрутские братья разделили Церковь на «неправильную и оккупационную в лице Митрополии Кишинева и всея Молдовы» и на «правильную Церковь румынского рода в лице Бессарабской митрополии».
А лейтмотивом нынешних информационных атак со стороны последней стала тема «свободы выбора» для священников – дескать, авторитарная Православная Церковь Молдовы Московского Патриархата, налагая дисциплинарные наказания, препятствует им свободно переходить в демократический Румынский Патриархат. Хотя сама такая постановка вопроса абсурдна – не может быть у молдавского священника, который при рукоположении присягнул на верность Православной Церкви Молдовы, какой-либо «свободы выбора». Свой выбор он сделал в тот решающий для жизни момент, когда принял через Таинство Священства особого дара Божественной благодати, – и другого выбора у него быть уже не может.
Иначе не только утратит Божий дар, но уподобится предателю Иуде. А что может быть для любого христианина, а тем более священника, страшнее этого?
Церковь едина по самой своей природе, любые попытки ее единство разорвать являются грехом. По сути – отпадением от Бога и от Его Церкви. Вот почему мы говорим не о разделении православной общины в Молдове, а о выходе из этой общины тех, кто уходит к раскольникам.
- «Существует вариант объединения двух православных митрополий Республики Молдова в одну автокефальную православную церковь. Однако это длинный и сложный путь, требующий согласия двух патриархий, который возможен тогда, когда современное молдавское государство окрепнет и существенно повысит свой авторитет на международной арене».
Здесь, опять же, видим попытку совместить несовместимое.
Во-первых, государство и Церковь – явления разного порядка. Государства создаются людьми и ими же ликвидируются, государства появляются и исчезают, на протяжении истории этот процесс происходил и будет происходить непрерывно. Церковь создана Богочеловеком Христом и в своей земной ипостаси просуществует до конца истории человечества. Пытаться привязать судьбу Православной Церкви Молдовы к некоему возможному (или невозможному) будущему, когда современное молдавское государство окрепнет (или не окрепнет), по меньшей мере наивно.
Что касается автокефалии, то, вопрос этот настолько сложный, что даже гипотетического согласия двух Патриархатов, Московского и Румынского, будет недостаточно для ее обретения. До сих пор в мировом Православии остается предметом спора даже сам порядок предоставления автокефалии, на исключительное право в этом вопросе претендует Константинопольский Патриархат.
Во-вторых, даже если нафантазировать такое, что Православная Церковь Молдовы запросит для себя автокефалию (от греческого αὐτοκεφαλία, что переводится как «самовозглавление»), а Русская Православная Церковь на правах Церкви-матери ей ее дарует, то представить себе, что эту автокефалию признает хотя бы еще одна из оставшихся 14 Поместных Церквей, мне лично фантазии уже не хватает.
Представителям молдавской элиты, время от времени озвучивающим в публичном пространстве вопрос об автокефалии, лучше всего было бы не тешить себя иллюзиями, а подумать над тем, каким образом всем нам объединить усилия, чтобы укреплять единство Православной Церкви Молдовы и оберегать ее от новых разделений.
Виктор Жосу