Современные молдавские политики не признают наследие прошлого. Все, что делалось до них, они считают ошибочным и подлежащим искоренению. Их любимое занятие – плевать в исторический колодец и рассказывать басни про светлое европейское будущее. Если назвать их хунвейбинами, они обидятся. Но им не стоит обижаться, потому что они и есть самые настоящие молдавские хунвейбины.
В изданной в 1984 году энциклопедии «Кишинев» есть статья «Дворец культуры профсоюзов Молдавии». В ней сообщается, что этот центр, открытый на Рышкановке в 1971 году, располагает зрительным залом на 800 мест и лекционным залом на 250 мест, спортивными залами, комнатами для кружковой работы, сектором для детей, выставочными холлами. В 1982 году при дворце работали 18 коллективов художественной самодеятельности (510 человек), 13 любительских объединений и клубов по интересам (1200 человек) для взрослых, а также ансамбль песни и танца «Гарофица» и 6 кружков художественной самодеятельности для детей. Звания народных удостоены 8 коллективов (ансамбль танца «Чокырлия», оркестр молдавской музыки и песни «Кобзар», театр «Контемпоранул», ансамбль современного бального танца «Сперанца», литературный театр «Альба» и другие). Во дворце работало 10 народных университетов, которые посещало 2532 человека.
Перед этой статьей есть похожее сообщение о Дворце культуры железнодорожников, а после нее – о Дворце пионеров и школьников. Последние два здания сегодня используются не по назначению, а Дворец культуры профсоюзов в 2018 году был полностью снесен. На его месте построили безликую коробку очередного гипермаркета.
То, что Дворец культуры профсоюзов снесли, а на его месте построили магазин – знаменательный символ времени, в которое нам приходится жить. Существование первого здания означало, что в республике есть профсоюзы, а это, в свою очередь, предполагало наличие крупных трудовых коллективов; и что у членов этих профсоюзов есть тяга к культуре, для удовлетворения которой был построен целый дворец. Все это отражало стремление общества к культурному и духовному развитию. Целые поколения, десятки тысяч людей, делали это добровольно, по велению разума, души и сердца – никто никого палкой в кружки, ансамбли и театры не загонял.
Современная генерация проживающих на территории бывшей Советской Молдавии людей может смеяться над всем этим – мол, какой же ерундой занимались наши родители, дедушки и бабушки. То ли дело, мы – ездим на заработки за границу, поддерживаем курс на евроинтеграцию, тусуемся в соцсетях – совсем другая жизнь. То, что казалось важным и ценным людям предшествующих поколений, объявлено фальшивым и устаревшим. Истинными ценностями провозглашены все проявления либерализма – индивидуализм, потребительство, моральный релятивизм, – когда каждый сам за себя, любые авторитеты отвергаются, и каждый сам определяет, что такое хорошо, а что такое плохо.
Поскольку трудовые коллективы исчезли, а профсоюзы с их культурой оказались никому не нужными, сносом Дворца культуры профсоюзов возмущались только люди старшего поколения, которые видели в этом здании символ своей молодости, по которой они ностальгируют. Люди «современные» и «продвинутые» к разрушению этого здания оказались совершенно равнодушными.
Но что создало новое поколение взамен? Оно построило ничем не примечательный склад продовольственных и промышленных товаров, и поставило на выходе кассы, с помощью которых эти товары продаются. Если во Дворец культуры профсоюзов люди приходили, чтобы играть в театре, танцевать, петь, повышать свой интеллектуальный и культурный уровень, то в этот склад товаров ходят в поиске скидок, акций и промоций, для удовлетворения самых примитивных потребностей.
У этих двух сооружений совершенно разный смысл. Если первое было ориентировано на духовное, культурное развитие людей, то второе, в конечном счете, нацелено на унитаз.
Люди, задающие сегодня тон в молдавской политике, обслуживающие их эксперты и пропагандисты призывают «избавиться от советского прошлого». При этом, хотя лично у них есть очень простой способ отказаться от советского наследия, сами они не торопятся это делать.
Администрация президента могла бы покинуть занимаемое ею здание бывшего Верховного Совета Молдавской ССР. Депутаты парламента могли бы оставить свои кабинеты и не проводить пленарные заседания в здании, где размещался Центральный комитет Коммунистической партии Советской Молдавии. Правительство могло бы эвакуироваться из здания бывшего Совета министров МССР. Все вместе они могли бы не проводить мероприятия в пользу евроинтеграции в советском Зале дружбы, который сегодня называется Дворцом Республики. И не возить европейских гостей в Криковские подвалы, которые были построены по инициативе и под руководством первого секретаря ЦК КПМ Ивана Ивановича Бодюла.
Свой отказ от отказа (простите за каламбур) использовать здания советского периода нынешние политики оправдывают тем, что эти сооружения не созданы какими-то советско-партийными функционерами, а представляют собой «наследие народа», которым вправе пользоваться и нынешняя власть, поскольку именно она представляет этот самый народ на нынешнем этапе. Это очень неубедительная отговорка.
Ни одно крупное общественное здание само себя не построит, точно так же как не построит его группа отдельно взятых колхозников или рабочих в перерыве между дойкой коров или вытачиванием деталей на станке. Кто-то должен всю эту работу организовать. Для начала кому-то вообще должна прийти в голову мысль что-то построить, например, тот же самый Дворец культуры профсоюзов. Под заявленную цель должны быть определены задачи, выделены ресурсы. Вся эта деятельность должна быть спланирована во времени, организована и проконтролирована.
Этим занимался не абстрактный народ, а конкретные учреждения и работавшие в них люди, у которых было понимание того, что, помимо удовлетворения каких-то плотских потребностей, у людей должна быть и возможность развиваться духовно, и государство должно поддерживать такие устремления и создавать условия для их удовлетворения. Нынешним политикам такие мысли даже в голову не приходят, не говоря уже о том, чтобы их воплощать в жизнь.
Как бы современная «элита» ни ненавидела советскую власть, та власть давала конкретные результаты, в отличие от нынешней, которая производит только бесконечную говорильню. Супермаркеты, банковские офисы, салоны мобильной связи и заправки – объекты, конечно, полезные, но когда все сводится только к этому, это не экономика, не развитие.
Единственное более или менее заметное общественное здание, построенное в Молдове за 30 с лишним лет независимости, – это уродливый сарай под названием «Arena Chisinau», – да и тот возведен со скандалом, через коррупционную схему, по завышенной стоимости.
В других бывших советских республиках за годы независимости много чего создано. Например, в Казахстане в чистом поле возвели новую столицу государства. В Москве построили современный деловой центр «Москва-сити» и множество других современных объектов. В Киеве – новый стадион. В Баку создали Центр Гейдара Алиева, пригласив для этого одну из самых известных в мире архитекторов Заху Хадид.
И еще. Никому в Азербайджане не приходит в голову возмущаться строительством такого центра на том основании, что Гейдар Алиев был не только президентом независимого Азербайджана, но и руководителем республиканских КГБ и компартии в советское время, а также работал первым заместителем председателя Совета министров СССР и даже был членом Политбюро ЦК КПСС. Азербайджанцы не плюют в свое прошлое, в свои историю и традиции, в отличие от нас, молдаван, которые занимаются этим с каким-то садомазохистским удовольствием. Одно лишь упоминание имени Бодюла действует на людей, как красная тряпка на быка, хотя никто не сделал для развития Молдовы столько, сколько этот руководитель.
«Nemulțumitului i se ia darul», – гласит молдавская поговорка. Если перевести дословно: «У неблагодарного отнимается дар».
Если отрекаться от собственных предков и прошлого, постоянно их пинать и попрекать в том, что «не то наследие оставили», то не приходится удивляться, что на созидание чего бы то ни было самими не остается ни интеллекта, ни времени, ни сил.
Про колхозы говорят, что они были плохими. Но что сделали в первую очередь сами бывшие колхозники, когда им объявили, что они могут не быть колхозниками? Они разворовали имущество своих же колхозов. Не создали что-то новое – современную ферму, кооператив, цех, машинно-тракторную станцию, – а разрушили старое.
С конца 80-х годов прошлого века не утихают дискуссии о возрождении национального самосознания. На деле, существовавшая некогда творческая, научная, техническая интеллигенция уничтожена, а новая не появилась.
Союз писателей Советской Молдавии издавал два литературных журнала – «Нистру» и «Кодру». В Иванче был целый Дом творчества писателей, который тоже разрушили. Полтора десятка издательств ежегодно выпускали миллионы экземпляров книг. Сегодня писатели, которых мало кто знает, с протянутой рукой клянчат деньги у спонсоров, чтобы издать пару тысяч экземпляров своих произведений и распространить их среди родственников и знакомых.
В советское время киностудия «Молдова-филм» каждые два месяца выпускала полнометражную художественную кинокартину. Каждую неделю (!) в Молдове выходил один документальный фильм. Все это тоже уничтожено. Молдавского кино сегодня не существует как явления, такого искусства больше нет.
Сколько новых больниц, школ, детских садов построено за годы независимости? Нисколько.
Кишиневский цирк оказался в полуразрушенном состоянии. Разговоры о его ремонте на европейские гранты длятся годами, но реально ничего не делается. На клоунов и фокусников можно посмотреть в парламенте, но это не тот цирк, который приносит людям радость.
Бывший Республиканский стадион разрушен и продан американцам под их новое посольство.
Академия наук, в которой в советское время работало 6000 ученых, была объявлена «неправильной» и уничтожена. Взамен, как и в остальных сферах, тоже ничего не было создано. Можно еще хоть как-то объяснить неприятие новыми властями «лженаучных» институтов молдавских истории и языка, но кому мешали институты физики, математики, зоологии, генетики, химии, геологии?
Современные молдавские политики, государственная власть как таковая, не признают наследие прошлого. Все, что делалось до них, они считают ошибочным и подлежащим искоренению (реформированию). Их любимое занятие – плевать в исторический колодец и рассказывать басни про светлое европейское будущее. Если назвать их хунвейбинами, они сначала посмотрят в Википедию, чтобы узнать, что это такое, а потом обидятся. Но им не стоит обижаться, потому что они и есть самые настоящие молдавские хунвейбины.
Дмитрий Чубашенко