Веками было известно, что в Молдове живут молдаване. А вот сейчас в дни переписи населения все больше чиновников, граждан РМ, заявляют, что они… — румыны. Давайте разбираться вместе.
Продолжаем новый проект «В поисках смысла». В нем известные люди страны – литераторы, художники, политики, ученые – будут отвечать на наши вопросы и делиться с читателями своими сокровенными мыслями. Мы решили задавать эти непростые вопросы самым разным представителям нашего общества, чтобы оно не только слушало чиновничью конъюнктурную риторику, но и училось размышлять. И пробуждать в себе самостоятельность мышления, свою самость (самобытность), уважение к самим себе, бережное отношение к своей стране, преемственности поколений, несло ответственность за доставшееся нам от предков имя страны и свое собственное…
Не у каждого народа на Земле есть богатство быть отдельной страной на карте мира. У нас же оно есть. Но нас стараются этого лишить. Зачем? Кто выгодополучатель? Почему так делают? Это главные вопросы, на которые мы все вместе и будем искать ответы.
Наш новый собеседник – Валериу Реницэ, известный журналист, литератор и общественный деятель.
– Господин Реницэ, как вы думаете, почему в молдавское общество постоянно вбрасывается тема межвоенного периода, когда Молдова на 20 с небольшим лет потеряла свое только что вновь обретенное историческое имя и суверенность?
– Начну с того, что любую точку зрения надо уважать, если она глубоко аргументирована. Или просто вежливо ею пренебречь, если она антинаучна и основана на слухах. Я – молдаванин, и по своим политическим убеждениям – государственник, но всегда внимательно выслушаю новые доводы унионистов в пользу своих идей. Вот только нужно, опять же, различать румын по национальности от румын «по профессии». «Профессиональный румынизм», кстати, неплохо оплачивается. И вообще «унионизм» в Молдове, особенно после заката партии Юрии Рошка и ухода его в тень, стал настоящим бизнесом: от грантовых откатов до обретения румынского гражданства. Недавно в прессе обсуждался курьез: одна из многочисленных фирм, занимающихся «добыванием» румынских паспортов для молдавских граждан, точно и открыто обозначила свою деятельность на выставке экономических достижений «Молдэкспо» – в разделе «Услуги». Как вам такая наглая откровенность?
Что касается пропаганды периода истории с 1918 по 1940 год, я думаю, что перед унионистами или профессиональными румынами стоит задача время от времени возвращаться к отдельным его сторонам с целью обеления тогдашней администрации Румынского Королевства. Ведь стоит ознакомится хоть с одним серьезным историческим исследованием того времени, неважно какого автора, прорумынского или промолдавского, и вы сразу же поймете ужас тех лет. Достаточно прочитать Меморандум 28-и бессарабских сенаторов и депутатов парламента королю Румынии Фердинанду I (июль, 1924 года), это всего 5-6 страниц, чтобы понять предел разочарования молдавских соавторов “Unire” и то состояние, до которого докатилась страна, вынужденая отказать себе в 1918 году строить дальше Молдавскую Демократическую Республику (или Молдавскую Национальную Республику, как было записано в так и не принятой конституции края):
«Мы, представители Бессарабии, не можем больше, не хотим больше усугублять свою ответственность сокрытием правды о реальном положении в нашей провинции! Только в силу чрезвычайного режима, который превратил эту страну в ад, только из-за системы притеснения и угнетения, которая топчет чувства и устремления гордого народа, желающего свободы и справедливости, только из-за надругательства над «основами» присоединения, установленными Декларацией от 27 марта 1918 года и принятыми румынским правительством «от имени румынского народа и короля Румынии», а также пренебрежения всеми гарантиями, предусмотренными договорами, был порожден «бессарабский вопрос», который может стать роковым для нашего национального будущего, но который может быть легко и просто разрешен через восстановление конституционного и законного порядка правительством, проникнуты чувством законности и уважением к гражданским правам и свободам. Мы не можем больше терять время! Хватит шестилетнего опыта! Народ Бессарабии в отчаянии!».
– Откуда у современных румын тяга использовать устаревшее имперское российское наименование «бессарабец» по отношению к современному молдавскому народу? Бессарабии давно нет на карте мира, а фантомные имперские боли продолжают жить…
– “Бессарабец” – малозначащее понятие для современного молдаванина, кроме, может быть, функции географического маркера. Унионисты употребляют слово «бессарабец» как безболезненное, переходное название на пути к согласию с румынской идентичностью. Не хочешь принять сразу крещение румынизмом, побудь пока “бессарабцем”. Бессарабец – не русский, не молдаванин и ещё не румын. Главное для профессионального румына – не идентифицировать молдаванина «молдаванином».
Молдоване для них – ясские, бырладские, сучавские румыны, которые успешно забыли, что они молдаване. А для того, кто упирается, есть воспитательный статус: тебя причисляют к приверженцам так называемого примитивного молдовенизма. Есть такая маргинальная унионистская теория – нулевая по научной ценности, – цель которой внушатьть нам комплекс неполноценности. Исторически для румын «бессарабцы» более удобны для политического проглатывания.
Бессарабцев в межвоенный период били и обижали все, кому ни лень. Теперь же мы стали опять молдаванами, пожив при СССР в достатке, по сравнению с голодным существованием румын во времена Чаушеску, и кроме того, заразившись союзной имперской гордостью.
– А, что движет людьми, которые родились в Молдове, называть себя бессарабцами и румынами? Они стесняются самих себя, своих корней, своей внутренней слабости?
– А никто из простых молдаван себя бессарабцем и румыном не считает и не называет. Так нас обзывают унионисты.
Молдаване никогда не стеснялись своего прошлого, своего Великого Штефана, своих родичей, пращуров. Может, мы и не ухаживаем примерно за могилами, но на Радуницу идём на погост не ради стакана вина и кусочка кулича, как иногда говорят про нас, а для того, чтобы чтить своих предков. Не надо путать то, что думает и говорит народ, с тем, как искусно «переводят» его иные представители интеллигенции, то есть, попросту говоря, предают.
– Почему название «молдаванин» предпочтительней названия «румын»? Ваши аргументы.
– По мне, вопрос о том, что предпочтительней, даже не стоит. Можно нырнуть вглубь истории и вынести оттуда доказательства, пару жемчужин, на одной из которых высечено «Миорица», а на другой – «Молда». Это – исторические данности, ценности, которых у нас «ни дать, ни отнять», и каждый раз, когда возникает необходимость, можно отправиться за жемчужинами, потому что они всегда там, на своем месте.
А можно остаться «на берегу», то есть применить эмпирический метод – просто наблюдать и спросить себя, а когда, собственно, в наших молдавских семьях кто-то идентифицировал себя румыном? Ни моя прабабушка, которая научила меня креститься, ни бабушка, которая баловала меня «кукоашей» (молдавский попкорн), ни дед, который, кстати, выучился на плотника в Брашове, ни отец, который раз в год ездил к дальним родственникам в Бухарест ещё в советские времена, меняя запчасти для «Москвича» на качественный в то время румынский трикотаж. Ни один из близких старших родственников ни разу в жизни, даже в страшном огорчении или в пылу веселья, словом не обмолвились, что я – румын, что мы – румыны…
Боялись Сталина или Ленина, как нам объясняют унионисты? Но ведь в 1989 году, когда пришла свобода, молдавский парламент принял закон о государственном языке – молдавском, а не румынском, а затем увековечил его, как мы тогда себе представляли, – в Конституции. Кого боялись тогда депутаты, когда мы обрели, наконец, уверенность в себе как нация: Москвы или народа, которого представляли? А в 2013 году пятеро магистратов Конституционного суда, граждан Румынии, подменили молдавский язык румынским, прибегнув к уловке и фальши. Они ведь плюнули народу в глаза и объявили – и это их главный «довод»! – что в 1989 году депутаты голосовали не за молдавский, как написано в законе, а за румынский язык.
Но, возразят нам оппоненты, ведь Академия наук заявила, что с точки зрения лингвистики наш язык – румынский. Академия права – c одной стороны, но с другой – она игнорировала другую истину: существует молдавский литературный язык, который те же ученые-лингвисты с обоих берегов Прута признали в 1990-х годах идентичным с румынским литературным. Вот ведь парадокс!
Кроме того – и это очень важно! – мы говорим о языке не только как о научной категории, как о средстве общения, а и как о явлении, тесно связанном с государственностью, – также, как и национальный герб и флаг. Язык – понятие политическое, и во время становления государства архиважно, чтобы его название соответствовало названию государства, тем более, если это исторически обосновано!
В Законе о функционировании языков 1989 года прямо сказано: «Закрепление статуса молдавского языка как государственного в Конституции (Основном законе) МССР, призвано способствовать полному суверенитету республики и созданию необходимых гарантий для его полноценного использования во всех сферах ее политической, экономической, социальной и культурной жизни». По тем же причинам в конституциях Черногории, Боснии и Герцеговины сербохорватский язык, согласно научному названию, назван черногорским и боснийским.
– Почему новое (Румыния, чей год устойчивого появления на карте мира как самостоятельного государства — 1881) стремится к разрушению старого (Молдова, чей год устойчивого появления на карте мира как самостоятельного государства — 1359)?
– Валахи и молдаване – неуживчивые соседи и старые соперники. Сколько раз мы подставляли друг друга в общих военных разборках с венграми, поляками и особенно с турками, Великой Портой. Официальная история умалчивает о двух дерзких военных походах Штефана чел Маре на Бухарест – из чистой мести, если не врут летописцы, в результате которых столица Мунтении была сожжена два раза до дотла. Объединение дунайских княжеств казалось из области фантастики, но событие смогло-таки состояться по воле и соображениям великих военных европейских держав, среди которых, кстати, Россия выступила первой скрипкой. Молдова левобережья Прута, по известным историческим обстоятельствам, ускользнула от «Unire» и сейчас суть международных правовых документов, скорее всего, против присоединения Республики Молдова к Румынии.
Навязанная нам дискуссия о том, что Молдова – провальный проект, это политические спекуляции с дальним прицелом. Не надо верить тем, кто говорит, что Молдова никому не нужна. Ее территория нужна. С одной стороны, вроде, молдаване массово уезжают, с другой – строительная отрасль процветает, в Кишиневе идет битва за стройплощадки, жилые дома сдаются в эксплуатацию один за другим, и цена на них постоянно растёт. Почему жилая площадь в Кишиневе стóит, как в Италии и Испании? Может, существует план выгнать нас всех отсюда? Для чего?
Если мы не страна, а затонувший корабль, как говорят унионисты, почему все больше стран открывают здесь свои посольства и почему США и Россия схлестнулись на этой маленькой несчастной территории?
– Господин Реницэ, для чего у молдаван и мира создают ощущение неполноценности молдавского народа, этноса и государства?
– Для начала нужно вспомнить, что перепись населения десять лет назад показала, что 78 % людей, проживающих в Молдове, осознанно назвали себя молдаванами, и только 7% – румынами. Главный вопрос не в том, почему нас унижают в глазах мировой общественности. На этот вопрос как раз легко ответить: потому что нас хотят лишить Родины, нации, земли. Главный и самый трагический вопрос: почему это делает с нами наша молдавская элита, почему нас предала молдавская интеллигенция, самая большая её часть, если быть точным?
Заметьте, начиная с провозглашения независимости нашей страны все правительства – кроме тех, которые возглавляли аграрии, социалисты и коммунисты – все абсолютно считали своим долгом идти в Бухарест на поклон. Ведь дело не в том, каких политических убеждений ты придерживаешься и какой национальности ты лично себя считаешь – румыном, русским или украинцем. Суть в том, что молдавское общество поручило тебе государственное дело, и ты, как чиновник или как выборное лицо, несешь перед своими гражданами государственную ответственность. Нельзя служить двум государствам одновременно, ведь это как дважды два, это политическая азбука: защищая интересы Румынии или другой страны, ты предаешь интересы своего государства. То, что мы стали терпимы к такого рода предательству элиты, и подвело наше государство к краю гибели.
А предательски наша элита начала вести себя с 1990 года. В том году по приказу министра культуры были уничтожены молдавские книги, в том числе фонды Молдавистика Республиканской библиотеки и библиотеки Академии наук… Национальный язык молдаван – лимба молдовеняскэ был в принципе запрещен. Молдаване, основатели Молдовы, обозваны «румынами», «бессарабцами», «бессарабскими румынами». Вместо «Истории Молдовы» административно навязана «История румын». Учебные программы, планы исследований полностью румынизированы: проводят румыноунионистскую идеологию, политическую ориентацию на Великую Румынию.
С апреля 1990 года Республике Молдова были навязаны герб, стяг и гимн Великой Румынии. Из медийного, политического дискурса исключены слова «молдовень», «лимба молдовеняскэ», «история Молдовей». Насаждаются термины «Басарабия», «ромынь», «спациу ромынеск»… Названия многих улиц сел и городов Молдовы заменены на имена румынских завоевателей: Мирчя, Басараб, Михай или великорумынских крикунов-унионистов. Молдавские национальные традиции (костюмы, праздники, памятные даты) полностью румынизированы.
Попытка правительства Андрея Сангели в 1995 году ввести университетские курсы по истории Молдавии и молдавскому языку была сорвана из-за противодействия президента Мирчи Снегура и протестов унионистов.
Под давлением ЕСПЧ в 2002 году состоялась официальная регистрация «Бессарабской митрополии» Румынской Православной Церкви, которая блокировалась властями с конца 1990-х годов.
Массовые выступления унионистов в сочетании с внешним давлением ЕС и США способствовали срыву в 2003 году «меморандума Козака», который предполагал федерализацию Молдовы, поддержанную, кстати, в то время Западом.
Под давлением ЕСПЧ не вступил в силу введенный в 2008 году запрет лицам с двойным гражданством занимать государственные должности, в том числе, депутатские.
– И все-таки, почему именно элита, молдавская интеллигенция подталкивает молдавский народ к тому, чтобы стереть себя с лица земли?
– Из-за корысти. Это первое, что приходит на ум и, думаю, совершенно справедливо так полагать. Мы – бедные, а главное: мы – бедны духом, поэтому нас так легко соблазнить. Самые уязвимые в этом смысле те, кто у кормушки власти; как известно, всесилие быстро растлевает человека. Сегодняшние представители власти – это те, кто были у власти или стояли близко к ней в советское время, или их прямые потомки: коммунисты – не коммунисты, комсомольцы – не комсомольцы. Те, которые не умели по-умному сотрудничать с Центром, а кланялись Москве, легко могут сделать это и в сторону Вашингтона, Брюсселя или Бухареста. Они обладают идеальной способностью адаптироваться.
Возьмём, для примера, нашу творческую интеллигенцию, которая волей случая стала рулить у нас после 1991 года, тон деятельности задавали литераторы, их было довольно много тогда в руководстве страны… После потери советского рынка художественных услуг и товаров они сразу же поняли, какой новый рынок им ближе всего и удобнее. Те, которые писали посредственные стихи, прославляя идеи коммунизма, встали в первые ряды унионистов!
И сегодня бухарестское правительство одаривает молдавских унионистов государственными наградами, землями, квартирами, даже достойными местами на румынских кладбищах. Им помогают материально в избирательных кампаниях, финансируют СМИ, всячески поддерживают их на руководящих местах. Существуют, конечно, унионисты и по убеждению, очень многие из них представители новых поколений, которые либо обучались в Румынии, либо прониклись румынизмом в наших школах, изучая “limba română” и специально состряпанный учебник “Istoria românilor”.
Нужно принять во внимание и тот тревожный факт, что с 2004 по 2014 годы число наших граждан, признающих себя молдаванами, снизилось на 2,2%.
С идеологической точки зрения, мы проиграли почти вчистую борьбу с румынизмом, потому что терпимость к румынизации выглядит сейчас как совершенно дырявая защита молдовенизма. Хотя молдавские корни ещё крепки, трудно прививать новому поколению молдавские национальные ценности без государственной поддержки, к тому же в условиях агрессивной глобализации.
На что нам надеяться? На более умные в будущем промолдавские правительства, конечно. А пока они появятся (они должны уже появиться, потому что мы на грани!) можно надеяться на генетические качества молдаван, которые ещё ни разу нас не подвели и помогли сохранить себя в течение 700 лет.
Все-таки, я бы назвал одним из самых пагубных факторов, которые разъедают нашу государственность, идентичность, нашу волю на самоопределение, иначе говоря, нашу веру в то, кто мы есть, – духовную лень молдаван, отказ от борьбы за наши национальные идеалы. Первородный грех нашей нации – склонность к предательству своей этнической сущности.
Существуют, несомненно, и другие серьезные факторы, тормозящие «Unire», кроме вышеназванного, важного, без сомнения. Дело в том, что абсолютное большинство населения Молдовы – не менее 70 % – имеет молдавскую, а не румынскую национальную идентичность. Унионизм категорически не воспринимается в Приднестровье, Гагаузии, а также в районах Молдовы с большой долей национальных меньшинств. Объединение с Румынией сделало бы невозможным разрешение приднестровского конфликта и дало бы Гагаузии возможность реализовать, установленное законом условие, согласно которому «в случае изменения статуса Республики Молдова как независимого государства народ Гагаузии имеет право на внешнее самоопределение» (Закон об особом статусе АТО Гагаузия, 1995 год).
И что не менее важно: нет крупных держав, которые были бы заинтересованы в этом объединении, тем более держав, которые открыто заявили бы о своей позиции. Союзники Румынии по НАТО и ЕС хотя и не критикуют Бухарест за его унионистские демарши, тем не менее не поддерживают его в вопросе объединения, оставаясь верны своим принципам внешней политики: поддержав независимость Косово в 2008 году, ведущие страны Запада при этом исключили возможность его объединения с Албанией по национальному признаку.
Ведущая проекта Лора Веверица